Уже в одной из своих ранних статей в газете «Конститусьонель», относящейся к 1822 году, Тьер выразил свое отношение к Французской революции 1789 года: «Нет, нет, у нас не было до 1789 года всего того, что мы получили после этого года; ибо бессмысленно восставать без причины, и нация не становится безумной в одно мгновение <…> Подумайте, что до 1789 года у нас не было ни ежегодного представительства, ни свободы прессы, ни вотирования налогов, ни равенства перед законом, ни доступа к должностям. Вы утверждаете, что все это было в сознании, но потребовалась революция, чтобы это реализовать в законах»[162].
В «Истории Французской революции» такая оценка революции 1789 года получила свое развитие. Исследование носило исключительно повествовательный характер, с подробным изложением исторических подробностей и красочных деталей. Революция рассматривалась Тьером только как политический процесс – неизбежный крах отжившей политической системы и ее смены другой. Адольф Тьер оправдывал и защищал Французскую революцию, считая ее неизбежной и необходимой[163]. Неизбежность революции 1789 года, а также политические действия, совершенные в ходе ее, он объяснял «историческим фатализмом», придав ему, как отметила Ивон Книбилер – французская исследовательница, изучавшая исторические труды Минье и Тьера, «провиденциалистский характер» (la force des choses)[164]. Тьер трактовал революцию как вынужденную крайность, вызванную политической необходимостью.
Изложенный Тьером материал должен был продемонстрировать не произвольную, случайную череду событий, но цепочку причинно-следственных связей, раскрывавшихся «с такой ясностью, достоверностью и логикой, что каждый или почти каждый, кто прочтет этот труд, будет считать эти события неизбежными. Далее читатель начнет извинять, оправдывать и даже иногда восхищаться людьми, принявшими участие в Революции…»[165], – писал современник Тьера, литературный критик Шарль Огюстен де Сент-Бев.
Тьер подошел к рассмотрению периода Французской революции 1789 года как историк, стремившийся понять произошедшее, а не давать только оценки тем или иным деятелям. Возможно, поэтому события, которые противники Революции рассматривали как ужасающие преступления (например, казнь Марии-Антуанетты и Людовика XVI), Тьер описывал как незначительные происшествия в политической жизни того времени. Судебный процесс и казнь Людовика XVI, пересказанные