За окном уже начинало смеркаться, пора было готовиться к завтрашнему дню – первому учебному дню в колледже. Я снова принялась воображать, позволяя своему резвому пластичному уму самому выбирать ход событий. Конечно, мечталось только о хорошем: счастливые лица сокурсников, которые рады поступлению в это место, новые верные друзья, интересные события в колледже, шумные вечеринки. Было бы здорово, если бы все было именно так, как хотелось бы. Хоть я и скрытая и даже немного закомплексованная личность – все равно буду стараться идти на контакт с любым человеком, который встретится мне завтра на пути. Настроенная на позитивный лад, я плюхнулась на диван – огромный диван и только для меня одной, если только Лилит не придет ко мне ночевать и не стащит меня с него на пол, чтобы самой занять мягкое место. Но я знаю ее любовь ко мне, она никогда не сделает мне больно, поэтому подруге я буду даже рада одолжить свое спальное место с ватным бамбуковым одеялом и даже с двумя-тремя подушками в придачу.
Немного поразмыслив еще о возможном сценарии завтрашнего дня, я широко зевнула и накрылась одеялом, поддаваясь влиянию глубокого сна. На этот раз я заправила постель в своей любимой цветовой гамме – сочетание нежно-алых роз и зеленых листьев. Свежее новое белье и мягкий диван, который совсем не проваливается, в отличие от кроватей с пружинами – просто рай на земле. Я развалилась по центру и представила себя на курорте среди пальм и белого песка. Мне было хорошо, и я хотела, чтобы так продолжалось еще долго. Накрывшись одеялом, я укуталась в него, оставив снаружи только голову. «Доброй очередной ночи на новом месте», – пожелала я сама себе.
И наступила ночь, но не такая добрая, как хотелось бы.
Не часом раньше, ни часом позже, а ровно в двенадцать по полудню, на скамеечке под липами расположились три гражданина. Один маленький человек и почему-то без головы, второй был молодой поэт. «Забавный вечер!» – подумала я. Но тут мои мысли прервал лепет одного гражданина: – Тяжкая жизнь у вас у молодых здесь. Посмотрите-ка, семьдесят лет прошло, а бытие так и не поменялось! Все те же унылые бледные лица, все та же спешка и пустые разговоры! Скудный мир. О, смотри, голова твоя покатилась! – вскричал поэт. Оба залились диким смехом. Я тоже подхватила ноту веселья, хотя совсем не имела понятия, что происходит. Что за бредятина – подумала я? – Эй, – вскрикнул поэт, – а ну-ка, брось думать мысли такие. Мы-то все слышим. И снова залился звонким хохотом. – Голову то по-хорошему стоило бы похоронить, как это принято у человечества, а то мало кому еще и на том Свете придет на ум испить полную чашу вина (снова залился смехом). Тут поэт посмотрел на меня: – Дорогая, а тебе не совсем скоро предстоит отправиться на великий бал. Эх, грешница, в аду и то послаще живется, чем здесь, под солнцем палящим. – Да, подхватил другой, просто Аннушка еще не пролила масло. В этот раз она просто его не купила. – Беги скорее, схвати голову,