Ицхак Шамир и оперативники «Лехи», находившиеся под его командованием, тоже отказались принять более умеренную власть Бен-Гуриона. Во время перемирия, в течение лета, спецпосланник ООН граф Фольке Берна-дот разработал промежуточный мирный план, который мог бы остановить боевые действия. Однако этот план был неприемлем для «Лехи» и Шамира, который обвинил Бернадота в сотрудничестве с нацистами в период Второй мировой войны и в подготовке предложения, которое настолько серьезно изменило бы границы Израиля, что страна не смогла бы после этого выжить. План Бернадота включал передачу большей части пустыни Негев и Иерусалима арабам, установление международного контроля над портом Хайфы и аэропортом Лидда (Лод), а также наложение на еврейское государство обязательства принять обратно 300 000 арабских беженцев.
«Лехи» распространила несколько публичных предупреждений в форме записок, расклеенных на улицах городов: «СОВЕТ АГЕНТУ БЕРНАДОТУ – УБИРАЙСЯ ИЗ НАШЕЙ СТРАНЫ»[93]. Подпольная радиостанция высказалась еще более откровенно: «Граф закончит так же, как и лорд» (намек на убийство лорда Мойна в Каире). Бернадот проигнорировал предостережение и даже велел наблюдателям ООН не носить оружие, заявив: «Флаг Объединенных Наций защитит нас».
Уверенный, что план спецпосланника будет принят, Шамир дал приказ о ликвидации. 17 сентября, через четыре месяца после провозглашения государства Израиль и на следующий день после представления Бернадотом своего плана Совету Безопасности ООН, он ехал в кортеже из трех автомашин DeSoto из представительства ООН в район Рехавия еврейского Иерусалима, когда путь им преградил джип. Из него выскочили трое молодых людей в заостренных головных уборах[94]. Двое из них прострелили колеса ооновским машинам, а третий, Йехошуа Коен, открыл дверь автомобиля, в котором находился Бернадот, и открыл огонь из автомата МР40 («шмайссер»). Первая очередь попала в сидевшего рядом с Бернадотом французского полковника Андре Серо, однако вторая, более точная, ударила графа в грудь. Оба были убиты. Атака завершилась буквально за несколько секунд[95] – «как вспышка молнии и раскат грома, столько, сколько нужно, чтобы выпустить 50 пуль» – так описал нападение израильский офицер связи капитан Моше Хиллман, который находился в одной машине с жертвами. Нападавших не поймали[96].
Это убийство разгневало и привело в глубокое замешательство израильское руководство. Совет Безопасности осудил его как «трусливый акт, который, судя по всему, осуществлен криминальной группой террористов из Иерусалима»[97]. В газете The New York Times написали на следующий день: «Никакие арабские армии не смогли бы за столь короткое время так навредить еврейскому государству».
Бен-Гурион увидел в грубой операции «Лехи» серьезный вызов[98], брошенный его авторитету и способный привести к перевороту или даже к гражданской войне. Он среагировал мгновенно, поставив «Иргун»