О, нет, прошу тебя, судьба, не позволяй этому амбициозному, тщеславному, вероятно, вонючему музыканту сесть рядом со мной.
Подойдя ко мне, он выпалил: «Привет!» Помолчав, он посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
– Не хочешь занять место у окна? Если да, оно в твоем полном распоряжении.
– Что? Уф, нет, спасибо. Какого дьявола этот парень так ведет себя?
– Я ужасно боюсь летать самолетом, – нерешительно пробормотал он. – Прошу тебя, мне необходимо сидеть с краю, прости, ты не против? Кстати, меня зовут Уилл.
Пересаживаясь на место у окна, я пробормотала:
– Да, отлично, можешь сесть здесь. Я – Миа. – Я вяло помахала рукой, намеренно избегая рукопожатия.
Не поймите меня превратно, я люблю музыку, я живу ради нее. Я получила классическое музыкальное образование, играю на фортепиано и могу сама освоить почти любой инструмент. Когда я жила в Анн-Арборе, казалось, что каждый ребенок играл на пианино или на чертовой виолончели, но я искренне люблю музыку, за что спасибо отцу. Когда я проводила лето в Нью-Йорке, он знакомил меня с миром музыки – рок-н-роллом, блюзом, джазом, с чем угодно, а потом я возвращалась домой и на протяжении всей зимы разучивала Опус 23 Рахманинова. Игра на фортепиано по законам, которым меня учили, в сочетании с раскрепощенной методикой, поощряемой моим отцом в летние месяцы, всегда приводила к тому, что в моем стиле смешивались порядок и бунт. Я старалась смириться с такой путаницей, но порой она заканчивалась конфликтом.
Я думаю, мою мать привлекла любовь моего отца к музыке, его свободный дух и манеры битника, хотя она никогда не призналась бы в этом. То, что случилось между ними, она называла сумасбродством наивной девятнадцатилетней девушки. Это случилось летом 1982 года, она отдыхала вместе с родителями на полуострове Кейп-Код, когда с парой подруг решила на один день съездить в Нью-Йорк. Один день обернулся пятью, и мама вернулась на Кейп-Код беременной. Отец с самого начала признал этот факт, но бабушка с дедушкой не позволили своей юной незамужней и беременной дочери переехать в Нью-Йорк. Когда я подросла, то стала задумываться о том, почему отец не последовал за мамой в Анн-Арбор. Я знала, что он хотел взять на себя ответственность за меня, и знала, что он заботился о моей матери, но думаю, он вообще не принадлежал к числу однолюбов. Его образ жизни был слишком далек от всего, что напоминало традиционный семейный уклад.
После того как я появилась на свет, мы жили вместе с бабушкой и дедушкой, пока мама училась в Массачусетском университете, в конечном счете получив диплом юриста. Именно тогда она познакомилась с Дэвидом, и с тех пор они стали неразлучны, они даже проходили стажировку в одной и той же фирме. Я думаю, мой отчим внушил моей маме то чувство стабильности, которой ей не смог бы обеспечить или не обеспечил бы мой