И такое приподнятое настроение царит в продолжение всех первых месяцев нового двадцать первого года. Еще никто не знает, что одни эмиссары, посланные на Запад, вместо списков будущих полков и дивизий, привезут известия о крайней непопулярности Врангеля в среде белой эмиграции. Другие, заранее зная о столь негативном отношении к барону, никуда и не ездили, а успешно проматывали, выделенные для вербовки средства в игорных домах и ночных ресторанах Константинополя.
Уже с декабря прошлого года в лагерь стали доходить слухи о кровавых расправах красных над нашим офицерами, оставшимися в Крыму. Те, кто имел представление о нашем терроре против красных, предполагали подобный ход событий, но никто не мог представить, что это произойдет так быстро, причем с такой жестокостью и беспощадностью. Теперь уже всем не терпелось идти в десанты, не дожидаясь наступления. Идти и мстить.
Известие о Кронштадтском мятеже вызвало всеобщий подъем боевого духа. Нужно выступать, поддержать героев! что же наши генералы, почему медлят? Ведь нельзя упускать столь подходящий момент. Радость и ликование были настолько сильными, что известия о подавлении восстания восприняли как обычную пропаганду красных.
Но свои плоды вспыхнувший среди офицеров дух патриотизма, все-таки принес: командование приняло решение отправить десант к берегам Крыма. Паровая шхуна с отрядом, численность которого, как и все остальное держалась в глубокой тайне, отправилась ночью с Константинопольского рейда. И вдруг она возвратилась, имея на борту лишь капитана и пятерых членов команды. Они на второй день бесследно исчезли; поговаривали, что их спрятала контрразведка на острове Лемнос или в городской тюрьме, дабы пресечь распространение слухов. Но эти меры оказались тщетны, и вскоре о десанте