Хранительница строк. Вячеслав Корнич

во всяком случае, от него. Полянский чувствовал какую-то болезненную привязанность к картине, чувствовал каждым своим нервом и всё, что с ней было связано, вызывало в нём повышенный интерес. Сейчас даже мысль о расставании с ней казалась ему верхом глупости. С картиной он связывал какие-то свои тайные надежды, о которых не распространялся никому, даже самым близким людям. После очередного подъёма мужа Светлана уже не выдержала:

      – Валерка, имей совесть, третий час ночи уже. Туда-сюда, туда-сюда – сколько можно?! Ты же маму с Игорьком разбудишь!

      – Не ворчи, мать, воды попью и приду, – отмахнулся Полянский.

      – Вот только попробуй где-нибудь забренчать – точно получишь!

      – Я тихо, спи давай.

      Но Валера отправился не на кухню, а в ванную, прихватив с собой телефон.

      Набрав номер, он дождался ответа, и почти шёпотом спросил:

      – Не разбудил, Танюша?

      – Нет, я ещё не ложилась. У тебя тоже бессонница?

      – Угу, – вздохнул Полянский. – Как ты?

      – Спасибо, Валер, я в порядке. Ты что-то хотел?

      – Да, хотел… Тань, ты же что-то видела там? Только честно скажи, я же чувствую, что видела…

      Возникла пауза. В трубках слышалось лишь их прерывистое дыхание. Наконец Татьяна ответила:

      – Ты прав… но это не телефонный разговор.

      – Понял, записал! – обрадовался Валера. – Танюш, давай встретимся завтра, ты только скажи где и я подъеду.

      – Валера, я тебе завтра позвоню. Хорошо?

      – Добро, буду ждать с нетерпением. Спокойной ночи, Танюша.

      – И тебе, Валера.

      С заметным облегчением Полянский отправился на супружеское ложе, однако перевозбуждённый мыслями ум ещё какое-то время не давал ему заснуть.

      В отличие от Полянского Татьяна и вовсе не ложилась, её переполняло столько разных мыслей и чувств, что сон никак не приходил. Она ощущала себя в каком-то раздвоенном состоянии, с одной стороны её пугала скорость, с которой вокруг неё разворачивались события, а с другой – ей очень хотелось разобраться с причинами происходящего. В таком положении неплохо бы кому-то выговориться или даже поплакаться, но бабушки рядом уже давно не было, а не очень близкому человеку такое не расскажешь, да и не всякий такое поймёт. Валера казался ей самой подходящей кандидатурой для откровенного разговора, но если честно, она толком не знала с чего начать этот самый разговор. Странности накручивались на её жизнь уже не первую неделю, а связать их во что-то реальное и осязаемое она пока не могла. Татьяна специально взяла небольшой тайм-аут, чтобы подумать и хоть как-то навести порядок на полочках своего внутреннего домика. Уже под утро, так и не найдя ответов на свои вопросы, она обратилась к тому, что было ближе ей сейчас: