Входит Солохина.
СОЛОХИНА. Не спишь? И у меня бессонница. Думала чайком погреться, а свет пропал. У Ляльки простого чайника нет, только электрический; кастрюлю впотьмах искать – ребенка разбудить. Вышла погулять, благо ночь теплая. Иду я, иду…
ЛЮСЬКА(достает термос). У меня чай горячий. С сахарком. Если не брезгуете.
СОЛОХИНА. Вот это – спасибо тебе, девонька, не забуду!
ЛЮСЬКА(достает пачку салфеток). Вот, оботрите…
СОЛОХИНА. Все хорошо, Люся, послушай, что скажу. (Пьет чай.) Иду я себе, иду и ничегошеньки не понимаю: Бульвар фонарями полыхает, словно река огненная течет, а кругом – тьма кромешная, как в Диканьке – будто черт с неба луну украл.
ЛЮСЬКА(пьянеет). А так и есть. Я и черта видела: по Бульвару бегает.
СОЛОХИНА. Что?! Черт бегает по Бульвару?
ЛЮСЬКА. Ну да, трусцой – с оздоровительной целью.
СОЛОХИНА. Черти вообще-то не болеют. Ты уверена, что черта видела?
ЛЮСЬКА. Утверждать не берусь. Я – человек науки. Ученую степень имею.
СОЛОХИНА(серьезно). Погоди, Люся, науки разные бывают. Ты про него как про черта подумала, а ни с того ни с сего так никто не думает. Давай-ка рассказывай!
ЛЮСЬКА. А чего рассказывать? Прибежал, как заорет в телефон: туши, говорит, свет, где хошь, а на Бульваре обеспечь – для моего бега трусцой.
СОЛОХИНА. И кому же он орал в телефон?
ЛЮСЬКА. Не знаю. Думаю – другому черту.
СОЛОХИНА. Люся, не обижайся, не знаю я, сколько ты водки выпила, но одно скажу: с такими вещами шутить не надо: глазом не моргнешь, как пропадешь. Что дальше было?
ЛЮСЬКА. А убежал трусцой. Нет, вру: он еще про очистку Бульвара… излагал взгляды.
СОЛОХИНА. Вот как! А кому ж он излагал про очистку-то Бульвара, Люся?
ЛЮСЬКА. Как кому? Мне излагал: говорит, недолго, тебе, Люська, тут валяться осталось: скоро с Бульвара всех сгонят, одни уважаемые останутся. Вы-то хоть – уважаемая?
СОЛОХИНА. Ой, вряд ли… А имя он тебе свое не сказал?
ЛЮСЬКА. Сказал: Гиацинт.
СОЛОХИНА. Паршивые дела!
ЛЮСЬКА. А что так?
СОЛОХИНА(вздыхает). Не настоящее это имя. Нечисть свое имя под другим прячет.
ЛЮСЬКА. Да? А зачем?
СОЛОХИНА. А затем, что узнай имя беса, и прогнать его сможешь, способ есть.
ЛЮСЬКА. Да ну?
СОЛОХИНА. Да, Люся. И хоть он другими именами и укрывается, а начало у всех имен его всегда одинаковое. Иначе бесу нельзя: свои не узнают, смекаешь?
ЛЮСЬКА. Что-то не очень.
СОЛОХИНА. А ты смекай, Люся: хоть первый слог, да должен быть тот же. Вот я и думаю: этот твой Гиацинт