Хотя на добродетель и был расчет.
Царь Луций Тарквиний славился жестокостью и коварством. Но его старший сын Секст превзошел отца. Только он мог осуществить план по захвату Габий. Царю долго не удавалось захватить этот город, грозивший сравниться могуществом с Римом. Пока туда не явился Секст – в качестве перебежчика. Он сумел убедить жителей Габий, что спасается от тирании отца, не щадящего в кровожадности и родную кровь. Искусный воин, щедрый и красноречивый, Секст Тарквиний постепенно занял в Габиях заметное положение, добился высылки самых влиятельных граждан, остальных стравил между собой, так что они сами стали резать друг друга, а когда город полностью ослабел, сдал его отцу без боя.
Если бы Секст стал царем, он бы выкосил всех, в ком заподозрил себе угрозу. Следовательно, от него необходимо было избавиться до того, как он унаследует власть. Лишившись главной опоры, царский дом рухнул бы. Нужно лишь знать слабости Секста. И Бруту было о них известно. Даже и Тупица мог догадаться – слабостью Секста были женщины. Проведя в компании двоюродных братьев много лет, Брут также знал, от каких именно женщин Секст Тарквиний впадает в раж.
– Это ведь ты придумал? – продолжила она. И уточнила: – Объехать дома царской родни и сравнить, чья жена лучше.
– С чего ты взяла?
– Ну, не Коллатин же… Они все ввалились в дом вместе с ним – и Секст, и его братья, и прочая родня. Все, кроме тебя. Когда я это заметила, я сразу почуяла недоброе…
Еще бы, подумал он. Наблюдая за женщинами царского дома, он знал – единственной, кого эта разгоряченная публика застанет не за пирами и развлечениями, будет Лукреция. Она будет прясть или ткать в окружении служанок. Такая вот скромность и распаляет Секста. Он не станет терять времени, когда муж вернется в военный лагерь…
– …и, когда Коллатин уехал, я приказала своим рабам затаиться и ждать моего сигнала, если Секст проберется в дом. Не понимаю, чем ты недоволен. Если ты хотел избавиться от Секста, ты добился своего. Он мертв.
Тут Брут не выдержал.
– Дура! Безмозглая гусыня! Секст не должен был умереть!
– Тогда кто же? Я? – она впервые выказала нечто похожее на удивление.
– Все о себе да о себе… о благе Рима ты не способна думать! Римляне ненавидят Тарквиниев, не хватало лишь искры, чтоб зажечь пламя. Если бы наследник царя изнасиловал самую добродетельную из римских матрон, народ поднялся бы и изгнал семью тирана. У нас все было готово, а ты…
– Вот как? Я думала, ты расчищаешь себе дорогу к престолу, и полагала, что добьешься немногого. У старого Луция, кроме Секста, еще три сына, да внуки… Но ты мыслишь шире. Тебе недостаточно убрать Секста, ты нашел способ избавиться от всех прямых наследников… а я так тебя подвела. Пришел исправить ошибку