С такими словами я подколола незнакомого парня, в котором со ста метров безошибочно распознала нашего совкового мудилу… – Париж, друг мой! Здесь нам не там! – радостно на чисто московском наречии добавила, убедившись что не одна такая опоздавшая бедолага.
Студент тоже хотел добраться домой… как я до гостиницы. Но не успел… Как и я…
Братья по несчастью, мы задружились на почве общеисторического презрения Московитов к Французам. Уважая их культур-мультур, самих их как-нибудь поприличнее зауважать нам одинаково не удалось.
Учусь в Сорбонне – на русскую девушку такая фраза воздействует магически. Потому и задружились. Позже мы пару раз виделись в Москве. Нетипичный паренёк, с умственными загогулинами. Но, вероятно, студентам так и положено.
А корпус того университета – обалденное по своей архитектуре строение! – или вернее моя очарованность одной скульптурной композицией, изображающей любовную сцену из жизни Богов – тоже сыграли тогда в Париже не малую роль!
Из-за рассказа о впечатлении, произведённом великолепными скульптурами, расположенными поверх колонн по окружности здания – в меня влюбился настоящий француз. Я даже заметила момент, когда это случилось. Примерно за двадцать минут, пока мы пили кофе, а я рассказывала… Влюбился вполне серьёзно – так, что задумал даже пожениться.
Правда, видимо, в силу каких-то торжественных семейных устоев – в кровать за ради проверки на совместимость характеров – он меня почему-то не позвал. А сама я, чтобы навязаться вопреки благородным традициям, таким желанием не воспылала. И потому – несмотря на существенную культурную программу француза, весьма обогатившую мои познания Парижа, я всё же не помогла ему на себе жениться…
И если несколько походов по злачно-знаменитым местам всё же не сильно меня задели, то посещение русско-французской семьи друзей француза… вероятно, с целью наглядной агитации преимуществ французского образа жизни – реально не только понравилось очень-очень, но и расстроило – тоже очень.
В потрясающе-шикарной с высокими потолками и лепниной вокруг люстры квартире – женой в семье оказалась замечательно-удачно вышедшая замуж душечка из Питера, а мужем – французский интеллектуал и голубчик – художник! К тому же обожающий дочку жены от питерского студента-долбоёба. А питерский долбоёб – бывший муж новоявленной француженки получил отлуп (развод, значит) по причине мужской несостоятельности, потому что не желал от жизни иного, кроме лежать на диване в нестиранных носках, упиваясь бесконечным чтением…
Так вот, семейка друзей моего претендента в женихи понравилась мне гораздо больше, чем он сам. Кстати, художника тоже звали Пьер… Походу они там в основном все Пьеры. Так мне показалось.
А русский студент Сорбонны – Игорь.
А как звали несостоявшегося жениха-француза я забыла. Но хорошо запомнила, что угощали нас во французско-русской семье вином и блинчиками