Единственное, что ты оставишь после себя… как ты любил?! Как ты любил?!
Это не то, на что стоит молиться: эти молитвы заставят тебя истечь кровью.
Но когда ты на коленях… как ты любил?! Как ты любил?!).
Затем взгляд с зеркала перевёлся на карту мира, висевшую над кроватью. Ещё одной его мечтой были путешествия. Особенно на экзотические острова. На покорение австралийского большого барьерного рифа. На штурмы немецких замков. К открытию ниагарского водопада. К любованию северного сияния. И ко многому другому недоступному тяготилось его измученное сознание. Дух первооткрывательства завладел им всем полностью, а запах неизведанного мира будоражил бурные фантазии.
«Nothing ever feels the quite same when you are what you dreamed.
And you will never look at anything the same when you see what I see.
How we forget ourselves, loose our way from the cradle to the grave.
You can’t replicate or duplicate, gotta find your own way…».
(Ничто не заставляет тебя ликовать так, как достигнутая мечта.
И ты никогда не сможешь смотреть на мир как прежде, когда увидишь то, что вижу я.
Как мы забыли самих себя, теряясь в пути от колыбели к могиле.
Ты не можешь копировать и повторять за другими, только найти свой собственный путь).
Что его останавливало? Да все те же: лень сдвинуться с места, рискнуть, непонимание окружающих, да и страх перед выходом из зоны комфорта. «А вдруг у меня не получится, а вдруг беда какая случиться, а вдруг… а вдруг… а вдруг…» – были его излюбленными оправданиями, что бы ничего не предпринимать. И так сила страха и лени превосходила в нём силу устремлений. И единственным утешением служили ржачные посиделки с друзьями, компьютерные игры, да мизерная зарплата продавца-консультанта в супермаркете его города.
«Wooaah!
No one gets out aliiiive, every day is do or diiiie! The one thing you leave behind…
Is how did you love, how did you looo-oove?!
It’s not what you beliiiieve, those prayers will make you bleeee-eed.
But while you’re on your kneeees…
How did you love, how did you looooove, how did you looooove?!..»
Ярослав оделся и вышел из комнаты в зал, недружелюбно зыркнув на величественно восседающего перед экраном телевизора отца. Михаил Бесстрахов был типичным россиянином: работа-дом-телевизор, изредка походы на дворовую лавку в окружении таких же отцов и не редкие походы за пивом. В итоге это привело к ожидаемому наросту пивного живота, проблемам с организмом, низкой самооценке и титулу подкаблучника. Что ничуть Михаила не смущало. Зато сильно тревожило Ярослава, который представлял СЕБЯ в будущем на месте бати, ведь его образ жизни был очень схож с отцовским и к этому парня и вёл. Итак, вот он, наш герой современного мира, Ярослаааааав Бееееесстрахооооов, перед вами! Знакомьтесь! Смейтесь над ним, сочувствуйте ему, переживайте ему, злитесь на него, проклинайте, любите, он весь в вашей власти! Он здесь ради ВАС!..
«This ain’t no cross we’re bearing.
We are the judge and jury. We are the judge and juryyy-y-y-y-yy!..»
(Это не крест, который нужно нести. Мы сами и судьи и присяжные!)
«МИР НА ДВОИХ»
«No one gets out aliiiive, every day is do or diiiie! The one thing you leave behind…
Is how did you love, how did you looo-oove?!
It’s not what you beliiiieve, those prayers will make you bleeee-eed.
But while you’re on your kneeees…
How did you love, how did you looooove?!..»
– Ярик, убавь свою е..учую музыку, чё она у тебя орёт:-0(? И сгоняй-ка за пивом. Деньги у матери возьмёшь, – не отрывая глаза от экрана, пробормотал глава семьи, нарушая священное звучание