«Чёрт, да она просто пересказала половину моей сути:-0!»
– Нас называли современными Маяковским и Есенином, те были тоже не прочь, в своё время, устроить словесный поединок. И вот однажды, нас попросили выступить на сцене школьного клуба. Мы по-очереди рассказывали стихи собственного сочинения. И этот гад внезапно начинает стихотворно обливать меня дерьмом на глазах у всех. А я и в ответ ничего не мог промямлить, так был обескуражен. Вот так он меня и победил. После этого поражения я надолго забросил сочинительство. И вернулся назад года, так, два назад. От нечего делать, – он досушил фужер, и девушка налила ещё. – В те времена я называл себя «повелителем слов и рифм»)). Да… «героем слов»)).
Ярослав и сам не заметил, как распустился его язык перед девушкой. Как легко он открылся ей, хотя, ещё совсем недавно, готов был спрятать язык куда подальше. Она умела слушать и умела говорить без принуждения, легко и открыто. Она, в отличие от многих других девушек, сама навязывала собеседнику разговор и управляла диалогом. Её не приходилось тянуть на себе и напряжено выпытывать из неё каждое слово.
– Но, судя по твоему недавнему озарению, ты вернул себе титул «повелителя слов и рифм». А может, даже превзошёл. Мне не терпится услышать твоё новое творение. Ну, ты готов меня удивить? – Милана ещё больше откинулась на спину, закинув шикарные ножки на диван перед самим Ярославом, словно древнеримская аристократка раскинулась на ложе в предвкушении выступления арфиста.
– Я не готов)), – честно признался Яр, стеснительно понурив голову. Когда настаёт трудный момент, часто бывает, что мы не в силах его преодолеть. И отступаем. Мы уступаем страху, мы уступаем чувству неведения и стараемся сбежать в привычный для нас уголок, из которого так трудно выбраться. Ведь он привычен нам, а потому, не приносит опасения и дискомфорта… Чёртов угол!
– Ты хочешь уйти?
– Нет, – твёрдо решил он.
– Тогда сделай это. Ну же)). Чего тебе терять))? Ты уже зашёл дальше некоторых парней, которые хотели со мной познакомиться, но так и не перешагнули порог моего дома. А ты уже за ним. Сидишь на моём диване. Смотришь на меня,