– Буклетики, значит, разносим в свободное от учебы время? – гнусно улыбаясь, продолжал допытываться Валька, похлопывая себя по обтянутым «Адидасом» бокам.
– А хоть бы и так, тебе то что? – сплевывая сквозь зубы, ответил Толик, – не всем же в бассейнах воду мутить, надо кому-то и буклетики разносить.
– Че сказал?! – Валька изобразил на круглом лице праведный гнев. – Ща велю охраннику, он тебя мигом обработает!
– А без охранника ты на что-нибудь способен, Печенкин? – презрительно усмехнулась Таня, поднимаясь вслед за Толиком со ставшей вдруг неуютной лавочки.
– Че?! – Валька чуть не подавился жвачкой, которую все это время старательно надувал в большой розовый шар, – Че ты сказала?
– Пошли, Толик! – Таня потянула друга за рукав куртки. – Похоже, Печенкин по человечески разговаривать разучился. Только жвачку, как корова жует, да «чекает», как недоразвитый.
Они засмеялись и зашагали прочь, оставив красного от злости Печенкина в гордом одиночестве.
– Вы че? Совсем, чтоль того? – бросил им вслед толстяк, но ребята, ушедшие далеко, уже не слышали его слов. – Ну, я вам покажу, гады! Вы меня еще попомните! Коровой, понимаешь, обзывают, недоразвитым дразнят, – бормотал Валька, плюхаясь на заднее сиденье просторного джипа.
Школьные занятия проходили, словно во сне. Ни Толик, ни Гриша не могли спокойно слушать объяснения учителей, и оба схлопотали по паре от разъяренной их неправильными ответами Синусоиды.
– Рыжов, Воронцов, встаньте! – математичка аккуратно вытерла носовым платком испачканные мелом руки, – вставайте, вставайте, я жду!
Сначала Гриша, за ним и Толик, нехотя, поднялись со своих мест и, молча, уставились на учительницу. Класс, довольный тем, что урок вышел из привычной, скучной колеи, замолчал и заинтересованно наблюдал за начинающимся спектаклем.
– О чем я только что рассказывала? – нарочито спокойно осведомилась учительница. – Ну, что же вы молчите? Отвечайте, я требую, ну же!
Друзья, как по команде, опустили головы вниз и молча ожидали конца выволочки.
– Они языки проглотили, АнИванна! Не мычат, не телятся, – довольный представлением Печенкин громко заржал, поглядывая по сторонам.
Однако никто из ребят весельчака не поддержал, а Валька скоро замолчал и, обиженно сопя, ждал окончания экзекуции.
– Ну, что же! – Синусоида, заложив руки за спину, принялась ходить по классу. – Ставлю вам по двойке! И вот еще, что, завтра родителей в школу! Обоим! Ясно?!
– Ясно, – в один голос гаркнули Толик