Последовательность изложения событий приводит нас к маю 1915 года, когда, выбыв из университета «за невнесение платежей», наш герой должен был сразу попасть прямо на фронт. Но этого по каким-то причинам не произошло. Скорее всего, сказалась не только кочевая жизнь между Петроградом и Минском, но и сохранившиеся в архивах призывных комиссий врачебные заключения о состоянии здоровья студента Солоневича. И только в августе 1916 года, когда под рекрутский набор шли уже, по современной формулировке, и «ограниченно годные», Иван стал рядовым запасного полка.
Университет, впрочем, получил запрос о местонахождении бывшего студента Солоневича раньше. Благодаря этому нам известны еще два его петроградских адреса: Невский пр., 57 (там, рядом с Николаевским вокзалом, располагались меблированные комнаты – род гостиницы) и Московский пр., 1139.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕПОРТЕР КРУПНЕЙШЕЙ ГАЗЕТЫ РОССИИ
Окончанию белорусского периода жизни и творчества Ивана Солоневича и переезду на постоянное жительство в столицу Империи предшествовали следующие обстоятельства.
«Уже два дня не выходит газета „Северо-Западная Жизнь“, – не без удовлетворения сообщила „Минская Газета-Копейка“ 25 августа 1915 года. – О причинах своего невыхода редакция ничего не объявляла. В известных кругах это вызывает оживленные толки»140.
Через два дня тот же источник – объект продолжительной полемики – опубликовал информацию о возобновлении выхода газеты Солоневичей.
Однако уже 7 сентября оппоненты «Северо-Западной Жизни» завершают полемику вполне эффектным, на их взгляд, финалом. Заметка, озаглавленная «Бегство гг. Солоневичей», составлена в классическом для бульварной прессы стиле:
«Вчера в городе стало известно о позорном бегстве из Минска гг. Солоневичей отца и сына.
Получив в известном порядке крупную сумму, гг. Солоневичи, обещав удовлетворить сотрудников и наборщиков вознаграждением, которое им причиталось за прошлое время, ночью уехали из Минска, захватив с собой наиболее ценные вещи.
Для ликвидации оставшихся благоприобретенных машин и полученного в виде компенсации за «патриотические» услуги шрифта, оставили некую родственницу из их же редакционной семьи»141.
Объективная же картина выглядела следующим образом. Фронт подходил к Минску вплотную. Правительственные учреждения уже были эвакуированы в Петроград. Из минских периодических изданий продолжали выходить лишь те, что принадлежали владельцам типографий. И даже эти немногие испытывали явные трудности с элементарным обеспечением бумагой. Всего через две недели после отъезда «господ Солоневичей» передовые