– Утром он снова был человеком без совести, – продолжал Половинкин. – Но мертвое лицо девушки, на время расставшейся со своей душой, оставалось в его памяти и не давало покоя.
– Но как вы объясните поведение девушки? Поехать одной, ночью к известному всему городу мерзавцу…
– Вообразите положение Ольги Павловны, – вздохнул Джон. – Старый отец, который ее тиранил. Пошлый Бубенцов, сластолюбивый Курослепов, которые ее домогались. Вот и весь ее небогатый выбор. Скучная жизнь в лесу. Она бросилась к князю, которого любила, как загнанный зверек. И что? Князь хладнокровно позволил вынуть из Ольги душу.
Барский с каким-то новым интересом смотрел на Джона. Что-то в лице этого юноши и в его речах беспокоило его, наводило на какие-то свои неотчетливые воспоминания.
– Стало быть, главным виновником смерти Ольги все-таки является князь? – недовольно спросил Барский.
– Выходит так, – согласился Джон. – Если бы не его бессердечное отношение к девушке, Курослепов не мог бы ее убить.
– Мне не нравится ваша версия.
– Это не версия. Это жизнь.
– Мне не нравится ваша версия, – настойчиво повторил Барский. – И я сию же секунду вам докажу, что вы ошиблись. Слушайте! – В голосе Барского появились торжественные нотки. – Прочитав книгу, я сам провел небольшое расследование. Во-первых, я заглянул в «Словарь псевдонимов» Масанова и не нашел там псевдонима Фома Халдеев. Хотя, конечно, масановский словарь не полный. Но не это главное. Я позвонил знакомому архивисту, знатоку древних княжеских родов. Вот что он мне рассказал… Последними представителями князей Чернолусских были Владимир Львович – старший и Сергей Львович – младший. Владимир Львович слыл отъявленным чернокнижником, за что был отлучен от церкви в 1892 году. Он умер при загадочных обстоятельствах. Его нашли в кабинете с разрезанными венами на левой руке. Вены резал он сам, так установило следствие. Но он не просто их резал. Он вскрывал их таким сложным образом, чтобы кровь вытекала как можно дольше. Когда рана подсыхала и кровь сворачивалась, он хладнокровно подновлял порез. Он умирал, наблюдая, как из него медленно сочится жизнь.
– Удивительно! – воскликнул Половинкин.
– И это не всё, – продолжал Барский. – Сергей Львович Чернолусский действительно был осужден за убийство дочери лесничего и скончался в пересыльной тюрьме от разрыва сердечной аорты. Заботу о его заложенном и перезаложенном имении взял на себя его дядя, граф Бобрищев. Он выкупил имение и во время Русско-японской войны открыл там санаторий для солдат. В виде санатория имение сохранилось после революции. Сейчас там краеведческий музей.
– Где это? – спросил Джон.
– В Малютове, – отвечал Лев Сергеевич. – Есть такой скверный городишко.
Выждав театральную паузу, Барский продолжал:
– А теперь