Логично, что когда Эрнст Мах снес всю рационалистическую крышу философии Беркли о космическом разуме, установившем законы природы и уме человека, как способности видеть и понимать эти законы, и оставил только отрицание материи, как объективной реальности, – ему пришлось стать на позиции субъективизма и агностицизма. Эта общая для всех эмпириков позиция, которая прямо следует из уничтожения метафизики интеллекта, и тот факт, что эмпирики признают эти следствия отказа от метафизики (в отличие например от Маркса и Ленина), говорит об их интеллектуальной честности, или более строгой логике.
Позиция материализма – это позиция, которая объявляет человека заложником некоей самопроизвольной силы, находящейся «вне ума», движение которого либо хаотично, либо недоступно познанию, либо доступно искаженно и очень ограничено. В этом случае, человека трактуют не как Духа, не как психическую энергию рационализма, а как животное, мозг и нервы с функциями отражения и приспособления к окружающей среде. Отсюда автоматически следует замена процесса познания как «вхожести» интеллекта человека в пространство онтологии интеллекта – на искаженное отражение одного куска материи в другом куске, подобно тому например как некоторые змеи воспринимают среду по температурным характеристикам. Человек и становится таким заурядным животным, способным к отражению среды своей обитания (что мы уже наблюдали у Аристотеля) и перестает быть Духом Платона, способного видеть онтологию интеллекта.
Ленин был возмущен этими следствиями субъективизма и агностицизма, которые логично влечет за собой философия материализма, и старается отстоять объективную реальность и доступность научного знания в «Материализме и эмпириокритицизме», несмотря на очевидность несовместимости объективности и науки с позицией материализма. Он противопоставляет мнение Фейербаха эмпирикам, откровенно заявившим, что без метафизики интеллекта мир делится на «явления» (феномены), то есть на то как искажается материальный мир в нашем восприятии, и на «вещи в себе», то есть на то, каковы они на самом деле. И что только первое нам доступно, но не второе. Фейербах возражает, что причина только в органической разнице различных физических вещей, искажающих природу друг друга при восприятии.
«Фейербах очень остроумно и наглядно поясняет, как нелепо принимать какой-то «трансцензус» от мира явлений к миру в себе, какую-то непереходимую пропасть, созданную попами и перенятую у них профессорами философии. Вот одно из таких пояснений: «Конечно, произведения фантазии тоже – произведения природы, ибо и сила фантазии, подобно всем остальным силам человека, есть в последнем счете (zuletzt), по своей основе, по своему происхождению сила природы, но тем не менее человек есть существо, отличающееся от солнца, луны и звезд, от камней, животных и растений, одним словом, – от всех тех существ (Wesen), которые