Жан хмуро покачал головой:
– Нет. С тех пор, как я ушёл из спорта. Она видела, что со мной творится, а я не хотел, чтобы она меня жалела. А сам… Моя жалость тоже ей не помогала…
– Я знаю только, что из нас троих она единственная сумела восстановиться на службе. Правда, уже не в Патруле: в планетарной полиции.
Снова повисла долгая пауза.
– Жан, я пытался общаться с нашими ребятами. Не все однозначно отнеслись к той истории…
– Их там не было! – неожиданно резко перебил его Ранвье и уже спокойнее добавил. – Если ты думаешь, Игорь, что я считаю тебя виноватым… Если бы считал, просто сбросил сегодня твой вызов, не стал разговаривать. Хорошо, что позвонил. Значит, и у тебя что-то перегорело внутри. В общем, будешь поблизости, заходи…
* * *
Глиссер скользил по поверхности воды, едва касаясь её поплавками. Двойная дорожка кильватерного следа почти сразу невесомо рассеивалась позади. Лишь радужное облако брызг повисало за удлинённой кормой спортивного катера, придающей машине законченность и стремительность силуэта. Со своими сдвинутыми к носу короткими боковыми поплавками и узкой кормой джетглисс больше всего напоминал ската, разве что слишком «горбатого» из-за кабины и расположенного позади неё моторного отсека. А в кабине одиннадцатилетний Игорь на коленях отца боролся со штурвалом.
Он знал, что надеждинские скаты лишь внешне походят на земных, а на самом деле они вовсе не рыбы, а теплокровные. Им нужно периодически подниматься к поверхности для вдоха, и тогда можно разглядеть их уплощённые тела, каждую секунду готовые вновь спикировать в глубину. Отец объяснил, что правила жизни одинаковы на всех планетах, и поэтому разные по природе существа похожи друг на друга, если обитают в одной среде.
Но сейчас мысли Игоря заняты совсем другим. Он ведёт глиссер вдоль скалистого берегового обрыва, и обычно в этом нет ничего сложного. Они с отцом уже столько раз делали это вместе. Но сегодня, когда вырулили из залива, оказалось, что на небольшом удалении в море движется тяжёлая туша лихтеровоза. И теперь левый фронт создаваемой им мощной волны разбегается перед носом глиссера, заставляя того подрагивать от турбулентности. Чуть дальше, за узким проливом между берегом и безымянным скалистым островком можно будет уйти влево, на спокойную воду, но для этого нужно вписаться в вираж под нужным углом и с определённой скоростью.
Брызги бьют в фонарь кабины, и тут же срываются, уносимые набегающим потоком воздуха. Периодически вода захлёстывает внутрь через открытые боковины, неприятно покалывая разгорячённое лицо мальчишки. Игорь судорожно вцепился в штурвал, косясь на рукоятку газа. Он знал: если слишком приблизиться к возмущённой зоне позади волны, то низко сидящий в воде джетглисс может зарыться в неё носом и перевернуться. Но сбросить скорость и дождаться спокойной воды сейчас тоже нельзя: чуть медленнее, и нагруженное «полутора пассажирами» судно выйдет из режима глиссирования, осядет в воду. И разогнаться вновь они не смогут: отцу с Игорем на коленях тяжело работать степпером. И отвернуть