– Что?!
– Мама… у нее оспа…
Я метнулась сама не зная куда, меня удержали мадам Лерфенхельд и Шарлотта:
– Куда, туда не пускают!
Наступили черные дни. К матушке не пускали никого, даже ее любимую Мими. Не пускали вообще в ее половину дворца, заставляя нас сидеть на своей. Это было, конечно, правильно, потому что матушка заразилась, когда хоронили Жозефу, но как же жестоко! А вдруг… а вдруг она умрет, а мы даже не сможем с ней попрощаться?!
Из покоев императрицы даже слуги не выходили, они только выставляли грязную посуду и ночные горшки и принимали все чистое. Нас не подпускали даже на лестницу, ведущую к матушкиным комнатам.
– Эрзи, а я тоже умру от оспы?
– Тьфу на вас, мадам! Во-первых, вовсе не обязательно умирать, даже если заболела, а во-вторых, вы уже болели, так что едва ли заразитесь снова.
– Почему меня тогда не пускают к матушке?!
– Я сказала едва ли, а не точно.
– А Шарлотта болела?
– И мадам Шарлотта тоже. И император Иосиф.
Я поспешила поделиться новостью с сестрой. Та помнила, что я болела, тогда никого не пускали в мои комнаты даже посмотреть одним глазком. Про свою болезнь Шарлотта, конечно, не помнила, это было давно. Про Иосифа – тем более.
Иосиф легок на помине, явился сам. Это было так неожиданно, брат никогда не приходил в наши комнаты, а тут не просто явился, а сел, привлек нас обеих к себе и вдруг… расплакался, уткнувшись лицом в живот Шарлотты. Мы обомлели, что это с ним?
– Она причастилась…
– Что?!
– Матушка причастилась…
Это было страшно, люди причащаются перед смертью. Неужели матушка умрет?! Большее горе было трудно придумать.
Позже я поняла, что Иосиф пришел плакать именно к нам, потому что только мы трое уже переболели этой заразой, остальные нет и к ним тоже нельзя ходить никому постороннему.
Несколько следующих дней превратились в сплошной ужас ожидания худшего. Но матушка пересилила болезнь, удивительно, оспа даже не слишком изуродовала ее лицо! Несколько ямок за ушами и одна на подбородке, больше похожая на ямочку, не сделали императрицу менее привлекательной. Нам было все равно, даже если бы все ее лицо оказалось изрыто этими оспинами, мы продолжали бы любить нашу матушку.
Казалось, самое страшное позади, однако болезнь собрала еще не весь урожай.
Жозефа готовилась к отъезду в Неаполь, чтобы выйти замуж за Фердинанда Неаполитанского. Императрица заявила, что обязательно нужно сходить в фамильный склеп и помолиться предкам об удачном замужестве и будущей