Герцогиня рухнула в кресло, не в состоянии вымолвить хоть слово. Несколько мгновений она беззвучно разевала рот, потом с трудом глотнула и вымолвила:
– Ка…какой труп?!
– Я говорю образно. Дрина названа парламентом наследницей первой очереди, герцог Камберлендский – второй. Вы полагаете, его остановят моральные соображения от того, чтобы обесчестить, опорочить и даже отравить мешающую принцессу?
Герцогиня держала руку прижатой к горлу, ей все еще плохо давалось понимание произносимого Конроем и даже дышать было трудно. Пришлось Джону повторить еще раз.
– Вовремя сделанным обращением к парламенту, хотя вы и возражали против него…
Герцогиня хотела сказать, что не возражала, просто просила, нельзя ли позже, после коронации Вильгельма, но подумала, что позже могло действительно быть поздно, Джон прав, а потому молча кивнула. Конрой тоже кивнул и продолжил:
– …нам удалось сделать вас регентшей принцессы, но кто может помешать герцогу Камберлендскому устранить вашу дочь?
Конрой прошелся по комнате, наступая на ковер, чего делать не гостям не полагалось. Но какой же он гость, он давно хозяин в этом доме, причем хозяин строгий…
Герцогиня со вздохом посмотрела на своего наставника. Джон Конрой был хорош собой, но не так, как брат Леопольд, тот просто красавец, а Конрой выхоленный. Строгий прямой нос, глаза, взгляд которых выдерживал не всякий, всегда идеально подбритые бачки, высокий воротник обрамлял подбородок и щеки, не впиваясь в них – сэр Джон умел держать голову прямо, холеные руки с тщательно ухоженными ногтями… А главное – его ум, решительность и твердость характера. Герцогиня и сама считалась твердой и строгой, но это все под влиянием Конроя, без него расплылась бы, как пудинг, так твердил сам Джон, и герцогиня была согласна.
– Англия устала от распутства, мотовства и пьянства своих монархов. Даже король Вильгельм, хотя и милосерден, дает столько поводов к осуждению… Одни его Фицкларенс (незаконнорожденные дети) чего стоят!
– О да! Я категорически возражала против общения и даже присутствия рядом Виктории и этих бастардов.
– Бог с ними, сейчас речь идет не об этом. Англия должна получить королеву с совершенно незапятнанной репутацией. Совершенно, понимаете?
Герцогиня кивнула:
– Но у Дрины так и есть. Никто не может сказать ни малейшего дурного слова о принцессе.
– С сегодняшнего дня все будет много строже.
– Король предложил сменить имя Виктории, – неожиданно заявила герцогиня.
– Что?! Почему я узнаю об этом только сейчас? И какое имя он предложил?
– Елизавету. Он считает, что Виктория не английское имя, и предложил назвать принцессу в честь королевы Елизаветы.
Чуть подумав, Конрой решительно фыркнул:
– Не соглашайтесь. Это ненужная уступка. Принцесса