Первое время Ульрих бесился, получая чувствительные электрические оплеухи после попыток «качать права», потом смирился, понимая, что сил на сопротивление «образцовой американской системе правосудия» у него нет. Впору было задуматься о суициде, но он боялся боли, боялся смерти и в глубине своей чёрной души таил надежду, что ему удастся вырваться на свободу и воздать своим врагам должное. Особенно Ромашину-младшему, оказавшемуся сильнее не только самого Хорста, но и эмиссара инвазеров, по сути сбежавшего с поля боя.
Идея докричаться до инвазеров и предъявить им претензии возникла у Хорста на следующий день, когда ему сообщили о решении Всеземного Чрезвычайного Трибунала: казнить!
Сначала Ульрих не поверил сухому известию Барака.
– Что?! По какому праву?! Пусть меня судят в Европе, а не в Америке, я гражданин Великой Германии!
– Трибунал созван по запросу Всемирного Координационного Совета, – ответил инк. – Ваша вина доказана.
– Подумаешь, ликвидировал пару никчёмных стариков! За это дают всего лишь пожизненное!
– По совокупности преступлений вы заслуживаете смертной казни сорок три раза.
Ульрих фыркнул.
– Достаточно одного, чтобы лишиться головы. Кто вынес вердикт – казнить?
– Верховный судья Трибунала Накирнан Сафой.
– Африканец?
– По национальности он татарин.
– Hinterfotziger Scheisskerl![3] Надо было замочить всех татар! Точно, что он? Не русский, не Ромашин Игнат? Или Артём?
– Нет.
– Всё равно благодаря им! Ничего, я ещё доберусь до них! Апелляцию подать можно?
– Нет. Ни один адвокат не стал защищать вас. Апелляцию подал судебный инк, но она была сразу отклонена.
– Понятно, боятся, сволочи! На когда назначено исполнение приговора?
– На двадцать второе августа.
– А сегодня какое?
– Двадцать первое августа.
– Die Nutte! Надо fick dich selbst![4] – Ульрих вспотел, внезапно осознавая своё положение. – Требую отсрочки приговора! Я не готов! И мне нужен… – он пожевал губами, – священник!
– Просьба будет передана в соответствующий орган Трибунала.
Ульрих открыл рот, намереваясь выразить своё мнение процедурой суда и вынесения приговора, но вспомнил о системе контроля, наблюдавшей за реакцией заключённого, и присмирел. После каждого электроразряда у него сильно болела голова.
Побродив по камере – три метра туда, вдоль решётки, три метра обратно, – он лёг на нары и вдруг подумал об инвазерах.
Какого дьявола они бросили его? Стал не нужен? Он столько сделал для них, столько помогал! Отвлёк внимание службы безопасности, нападая на старпёров и важных персон, заставил бегать за собой тысячи охотников! Повредил фрегат «Бигль», готовый лететь к Великой Пустоте. Пусть не лично, однако тоже принял участие.