Возмездие придет в камуфляже. Александр Тамоников

Сканер, вмонтированный в часы командира отряда особого назначения, молчал; значит, ни видеонаблюдения, ни прослушивания – по крайней мере, этой комнаты – не велось.

      Разлив по пиалам чай, Ревунов спросил:

      – Ваш вызов на встречу, как я понимаю, связан с похищением помощницы погибшего у Джикунзи полковника Харсона, Луизы Крофт?

      – Меня больше интересует, каким образом ты оказался замешан в этой истории?

      – Понимаю. У вашего командования – и у моего – возникли подозрения, не раскрыт ли я и не принужден ли работать на талибов?

      Александр отставил пустую пиалу, прикурил сигарету:

      – А разве для подозрений не было оснований?

      – Возможно, и были, но для талибов я остаюсь прежним Абдуллой Реви, а не майором Ревуновым. То, что именно меня Абдулла Темирзай попросил – я подчеркиваю, попросил, а не приказал – обеспечить встречу похищенной Крофт и переправку ее в Пакистан, есть чистая случайность. И я мог вполне отказаться от поездки в Дали, куда доставили помощницу Харсона, но тогда мы не узнали бы – по крайней мере, быстро, – куда ее перебросили и где она содержится сейчас… Но давайте, полковник, прервемся и отведаем горячее мясо молодого барашка.

      – Ничего не имею против.

      Реви хлопнул в ладоши, и жена внесла в комнату чашу с дымящимся ароматным мясом, лепешки, всевозможные приправы. Выставив кушанья на скатерть и поклонившись, она, пятясь, покинула помещение.

      – Ты уже привык к подобному обращению с женщинами? – прищурился Тимохин.

      – Да нет, – улыбнулся Сергей. – Она ведет себя согласно обычаям, лишь когда в доме гость или гости, а так у нас нормальные светские отношения. Дети воспитываются строго, но на то они и дети… Однако покушаем, пока не остыло мясо.

      – И коньяк!

      – И коньяк, – улыбнулся агент.

      Он распечатал бутылку, налил рюмку. Тимохин выпил.

      – Да, действительно, отличный коньяк, не бурда, что у нас в супермаркетах и кабаках продается.