Она задала ему типично женский вопрос:
– А если бы я ответила, что не поеду? Что тогда?
Гарри посмотрел на нее искоса, на его губах появилась легкая улыбка. Он выпустил ее руку и обнял ее.
– А разве нужно спрашивать об этом, моя Кристина? – В его голосе звучали торжествующие нотки. Вся его почтительность куда-то исчезла. – Я бы заставил тебя, я бы увез тебя…
Кристина прошла к алтарю и села на переднюю скамью. Ее взгляд упал на большую скамеечку для ног, которой пользовалась ее мать. Скамеечка открывалась, и в ней хранились семейные молитвенники и книги псалмов. Когда мама умерла, дети стали пользоваться скамеечкой по очереди. Хотя она была очень тяжелой, почему-то они предпочитали ее обычным подушкам для коленопреклонений. Семья викария сидела на жесткой дубовой скамье, а по другую сторону прохода на алых бархатных подушках сидели Стабингтоны. Эти подушки износились и вытерлись за долгие годы, но все равно оставались символом королевских привилегий.
Было утро субботы, когда она сбежала с Гарри. Потом Кристина часто спрашивала себя, как в тот день проходила служба и заметила ли леди Стабингтон, что их семью представляет только Артур. Дрожал ли голос отца, когда он читал Библию? «Почитай отца и мать». Она знала, что он никогда не простил бы ей этого – по сути, она бросила ему вызов и обманула его.
В первую неделю она все время ждала, что приедет отец и потребует ее возвращения домой. Однако из дома никаких вестей ни от отца, ни от Артура не приходило, и постепенно она успокоилась – ведь жребий уже был брошен.
В детстве у них в семье была горничная, которая очень любила поговорку: «Как постелешь кровать, так и будешь спать». «Что ж, я постелила себе кровать», – думала в те дни Кристина и была в полной мере довольна всем.
В новом мире, в который привел ее Гарри, почти не было времени на то, чтобы вспоминать о Грин-Энде. Там нужно было выбирать и покупать наряды – ведь она уехала из дома с крохотным чемоданчиком, – а после того, как Гарри одел ее в дорогую и модную одежду, ему в голову пришла идея. В один из вечеров Кристина вернулась домой из магазина в новом платье. На ее плечах была меховая шубка, которую Гарри подарил ей за день до этого. Распахнув дверь, она вбежала в гостиную, возвестив о своем приходе словами «Гарри, Гарри, дорогой, я дома», и не сразу заметила, что он не один. В комнате находилось еще два джентльмена, и оба встали при ее появлении. Гарри услышал, как они изумленно ахнули. И действительно, она выглядела великолепно, от ее красоты захватывало дух. Любовь к Гарри и сознание, что она любима, придавали ее красоте особый шарм. Однако это не разрушало присущего ей очарования юности и невинности. Она выглядела свежей. Один романтически настроенный критик как-то написал: «Она заставляет думать о чистом и настоящем – о снежинке, падающей под ноги, о ландыше, спрятавшемся под широким зеленым листом».
«Извини.