Кристина произнесла эту маленькую речь на одном дыхании. Это была попытка разрушить барьеры, которые неизбежно должны их разделять. Однако она сразу поняла, что ее слова ни в малейшей степени не тронули Дональда, и ее охватило смятение. Пока она говорила, он переломил ружье, заглянул в стволы, потом снова закрыл и ничем не показал, что слышит ее.
– Давайте пройдем наверх, – вежливо предложил Питер, и Кристина поспешила за ним, впервые за все время испытывая ужас перед той ответственностью, что свалилась на нее.
«Зря я не родила детей», – подумала она. Ею владело смущение и отнюдь не слабый страх перед сыновьями Артура.
Но выяснилось, что иметь дело с Питером несложно. Мальчуган весело болтал, показывая ей комнаты, однако Кристина чувствовала, что это – обычная вежливость, что он точно так же вел бы себя с другими людьми.
«Двигаться вперед нужно медленно, – сказала она себе. – Я хочу, чтобы они полюбили меня. Я хочу, чтобы они воспринимали меня как близкую родственницу. В таких делах спешка не нужна».
Выбрав комнату, в которой ей предстояло жить, – во времена ее детства эта комната пустовала, – Кристина подошла к окну, устремила взгляд на лужайку и вдруг представила себя юной, нетерпеливой и полной жизни, со множеством собственных интересов и радостей, почти такой же, как Питер. Она вспомнила, какой независимой всегда себя чувствовала, хотя отец и пытался железной дисциплиной подавить все ее спонтанные порывы.
Неожиданно Кристина повернулась к Питеру:
– Питер, я приехала сюда не для того, чтобы мешать вам, а чтобы помочь, чтобы создать вам комфортную жизнь.
– У нас и так все неплохо, – заявил Питер, – хотя миссис Поттон плохая кухарка. Она кормит нас жутким колбасным фаршем, поэтому Дональд и охотится. На прошлой неделе он подстрелил зайца – вот было вкусно!
– Боюсь, я тоже неважная кухарка, – сказала Кристина. – Думаю, нам придется оставить готовку на миссис Поттон, во всяком случае, пока.
На лице Питера отразилось разочарование.
– Вкусной едой вы бы точно сделали нашу жизнь комфортной, – проговорил он. – А еще, конечно, штопаньем носков. У меня они все дырявые.
– Завтра же и начну, – пообещала Кристина.
Питер секунду смотрел на нее, будто размышляя, а потом медленно произнес:
– Конечно, так, как при маме, не будет, но если в доме снова появится женщина – добрая и красивая, – может, хуже от этого не станет.
Сердце Кристины забилось быстрее. Это был комплимент, которого она не ожидала, и он обрадовал ее, как ничто иное. Ей захотелось обнять Питера, но она одернула себя. Слишком рано для объятий, еще неизвестно, как он их воспримет. В поношенных серых фланелевых шортах и вязаном свитере он выглядел не мальчиком, а маленьким мужичком.
Послышались