Я, разинув рот, таращусь на ее пах, который она и не думает прикрывать, и не отвожу глаз, пока она с усмешкой не произносит:
– Что, моя не такая, как твоя?
Ошеломленно гляжу на Винни. Он так и сидит, будто обосрался, и хихикает как помешанный.
– Это совсем не то, что ты думаешь.
А Стелла невозмутимо натягивает на себя одеяло и заявляет Винни:
– Хорош тупить уже. Да, Холли, это именно то, о чем ты подумала. Мы хотели тебе сказать, но так уж вышло, что события нас опередили. В общем, тебя отшили. Неприятно, конечно, но это случается даже с самыми лучшими из нас, а если честно, так почти с каждой. Что ж, такова селяви. Не расстраивайся, на твою долю еще один Винни найдется. Их кругом полным-полно. Так что не дергайся и вали отсюда. Типа с достоинством.
Слезы больше не текут. Я сижу на холодной лестничной ступеньке в маленьком дворике, окруженном высокими кирпичными стенами пяти- или шестиэтажного дома с заложенными узкими проемами окон. Стебли травы сверлят выщербленные плиты мостовой, в воздухе медленно кружится пух одуванчиков, как снежинки в хрустальном шаре. После того как я хлопнула дверью квартиры Винни, ноги сами принесли меня сюда, на задний двор городской больницы Грейвзенда, в которой когда-то доктор Маринус избавил меня, семилетнюю, от мисс Константен. Не помню, пнула ли я Винни. Я двигалась, будто увязая в патоке, даже дышать толком не могла. Он с силой стиснул мое запястье – до сих пор больно, – а Стелла злобно вякала: «Ну что ты как маленькая, Холли! Вали уже отсюда! Это реальная жизнь, а не сериал „Династия“!», и я выбежала, громко хлопнув дверью, и понеслась сама не зная куда… Я твердо знала, что если остановлюсь или хотя бы замедлю бег, так сразу же растекусь сопливым хлюпающим желе, а кто-то из маминых шпионок обязательно меня увидит и тут же ей доложит. То-то она обрадуется! Потому что ма кругом права. Я любила Винни, как родного, а он любил меня, как жевательную резинку. Сунул в рот, пожевал, а как вкус ушел, выплюнул и тут же сунул в рот новую. Причем не абы кого, а Стеллу Йервуд. Мою лучшую подругу. Как он мог? Как она могла?!
Все, хватит рыдать! Лучше думать о чем-нибудь другом…
Холли Сайкс и сверхъестественная хрень, часть первая. В 1976 году мне было семь лет. За все лето не выпало ни капли дождя, и сады пожухли от зноя. Помню, как мы с ма и Бренданом ходили за водой к колонке, в дальний конец Куин-стрит, где выстраивалась огромная очередь с ведрами. В то лето и начались мои странные сны наяву. Дневные кошмары. В ушах то и дело звучали какие-то голоса. Не бесновались, не несли всякую чушь и даже не особенно пугали. Во всяком случае, поначалу не пугали… Я называла их «радиолюди», потому что сперва решила, что слышу включенное радио где-то в соседней комнате. Вот только никакого радио не было. Яснее всего голоса звучали по ночам, но и в школе я их тоже порой слышала, если в классе было тихо, особенно на контрольных. Лопотали три или четыре голоса разом, невнятно, не разобрать, что там бормочут. Брендан вечно рассказывал жуткие байки о психушках и о злодеях в белых халатах, вот я и боялась признаться, что слышу голоса. Ма была беременна Джеко, папа сбивался с ног в