Прежде всего их шокировало требование отправить детей в Форт, в школу (несколько дней ругани Ронана, слез Морны и разговоров на повышенных с Сергеичем, Коброй и Империалистом). Уломали, в конце концов. Потом, поскольку семейку О’Доннелов разместили в «Ломоносове», мы почти месяц пытались найти с Ронаном общий язык, уж очень у мужика тяжелый характер оказался. Да еще дело усугублялось тем, что у него создалось впечатление, будто угодил в какую кабалу, а детишек забрали вроде как в заложники. Есть от чего у человека настроению испортиться, если учесть, что лет десять назад он от этого из Англии сбежал. Однако, когда в конце июня детей распустили на каникулы, и Патрика с Эйрин привезли к родителям, старший О’Доннел стал более восприимчив к моим словам. Если в первое время я мог услышать от него максимум «Да» или «Нет», а чаще даже просто некое утвердительное бурчание, то через пару дней после возвращения сына с дочкой он сам пришел вечером ко мне в мастерскую. Я как раз заканчивал подгонку затворной группы еще одной, последней магазинки и, сполоснув руки, пригласил его к себе в кабинет, попросив Антилопу организовать нам какой-нибудь перекус. Чувствовалось, что разговор может затянуться.
Сначала общение шло тяжело, поскольку ирландцам я был представлен как начальник форта «Ломоносов» и инженер, что, вообще-то, соответствовало истине. Но если начальником никого особо не удивишь, то звание «инженер» в те времена воспринималось совсем иначе, чем в конце двадцатого – начале двадцать первого века. Ничего удивительного, что ирландцами я поначалу воспринимался кем-то вроде генерала, или еще какой большой шишки. Однако за общим столом мне удалось разговорить Ронана и оказалось, что мужик-то был себе на уме. Во-первых, он предложил пару усовершенствований, касающихся устройства приводов в кузнице, в которой трудился последние две недели. Во-вторых, по ходу разговора выяснилось, что ему в свое время приходилось работать на оловянных копях Корнуолла и он знал, как выглядит оловянная руда, каким образом получают из нее олово. Что и говорить, этот ирландец был ценным приобретением.
Я сразу же потащил его к нашей «геологической коллекции» – еще с прошлого года мы договорились с нуму, что те будут привозить из своих походов различные, привлекшие их внимание, камни. Так и набралось несколько довольно увесистых ящиков. К сожалению, большинство образцов было описано примерно следующим образом: «Камень зеленого цвета с голубоватыми прожилками, найден Волчьим Хвостом на правом берегу Лососевой, приблизительно в дневном переходе на северо-северо-восток от моста у подножья холма». Количество же опознанных минералов исчислялось единицами. Как ни странно, касситерит[1]