Когда адекватный поведенческий акт для животного становится невозможен, возбуждение продолжает по инерции поступать на доминантный центр, перегружая его; центральная нервная система достигает ультрапарадоксального состояния, при котором центры возбуждения и торможения меняются местами (так называемая инверсия тормозной доминанты); в результате находившийся в фокусе торможения рефлекс вырывается наружу, и, к примеру, собака, лишенная возможности продолжить пищевой рефлекс, начинает чесаться (или встряхиваться, лаять – в разных ситуациях варианты могут быть разные). Биологически неадекватный рефлекс не оправдан, являя собой как бы рефлекс «наоборот», и в этом моменте Поршнев усмотрел ключ к теоретической реконструкции «недостающего звена».
Но это не все. Даже не имея еще в арсенале никакой теории для объяснения неадекватного рефлекса, опираясь исключительно на эмпирические экспериментальные данные, физиолог павловской школы П. С. Купалов доказывал, «что нет принципиальной разницы между так называемыми произвольными и непроизвольными движениями»82. Подкрепляя в моменты трудных дифференцировок «непроизвольные движения», ему и его сотрудникам удалось воспроизвести у животных эти движения и закрепить их в виде условных рефлексов, т. е. движений «произвольных». Тысячи раз физиологи наблюдали неадекватные рефлексы при провоцировании у животных экспериментальных неврозов, открытие которых само по себе было «вершиной достижений павловской физиологической школы и самым неоспоримым доказательством ее истинности – проникновением в глубокие механизмы работы мозга»83. Итогом двадцатипятилетнего погружения в тему, включающего собственные многолетние опыты над животными, для Поршнева стало диалектическое осмысление механизма работы центральной нервной системы, при котором адекватный и неадекватный рефлексы представляют два полюса противоречия, движущего развитие первой сигнальной системы.
Теория тормозной доминанты и созданная на ее основе би-доминантная модель высшей нервной деятельности – гвоздь всей концепции Б. Ф. Поршнева. При чтении книги он заслоняется обилием ярких гипотез, колоссальных по масштабам вытекающих из них следствий, но именно он удерживает на себе всю картину. И если нам не довелось дождаться достойного критического анализа поршневской концепции в целом, то об этой ее составляющей в «официальной» научной литературе никогда не упоминалось вовсе. Возможно, именно здесь находится «фокус торможения» идей Поршнева – ученого, посмевшего не просто залезть на «чужую делянку», но и совершить там подлинное научное открытие.
Глава 3
Вопрос о начале человеческой истории и проблема синтеза гуманитарного знания
К вопросу о начале человеческой истории Б. Ф. Поршнев подошел с четким сознанием стоящей перед ним проблемы, выраженным в уже процитированной нами ранее антиномии:
«Социальное нельзя свести к биологическому.