Мы попытаемся нарисовать общий портрет социальной группы, которая была носителем фольклорных и литературных традиций, связанных с именем пророка Даниила. Очевидно, что это были представители вавилонской диаспоры, образованные книжники, знакомые не только с библейской традицией, но и с «книгами и языком халдеев» (Дан 1, 4). Можно предположить, что они могли исполнять роль писцов или мелких чиновников в правление вавилонских, а затем персидских и греческих царей120. Именно поэтому тема придворной службы, связанных с ней опасностей и выгод, равно как и возможных противоречий между верностью иудаизму и лояльностью нееврейскому царю занимает столь важное место в арамейской книге Даниила. Тем не менее в разделе 3, 31–6, 28, по всей видимости являющемся ядром арамейской книги Даниила, иноземные цари и придворная служба в целом представлены в положительном свете: опасности преимущественно исходят от коварных придворных, в то время как цари в конечном счете обращаются к почитанию Бога Израиля. Именно эта тема доминирует в рассказах о Навуходоносоре и Дарии, которые предстают в целом благоприятно расположенными к Даниилу и в конечном счете превращаются в почитателей единого Бога. Эта перспектива очень близка к идеологии книги Эсфири и даже отчасти наследует линию Второисаии, чрезвычайно положительно оценивавшего личность Кира II (Ис 44–45). Наиболее вероятную дату написания этого раздела можно отнести к персидской эпохе.
Изменившуюся историческую ситуацию демонстрирует текст арамейского апокалипсиса, включившего в себя 1–7 главы книги Даниила. Автор этого произведения говорит о четырех мировых империях, последняя из которых представляется сеющей всеобщее разрушение (Дан 7, 7). 2 и 7 главы книги Даниила могли быть созданы только после распада державы Александра Македонского, отразившегося в Дан 2, 41. Резко отрицательное отношение автора к четвертому царству, предстающему в качестве слепой разрушительной силы было продиктовано военным характером государств наследников Александра Македонского – диадохов, чья легитимность действительно целиком основывалась на военной силе. По мнению Р. Альбертца, катастрофой, подорвавшей веру евреев в возможность гармоничного существования под властью греческих царей, стали Сирийские войны: по этой причине он датирует арамейскую книгу Даниила периодом борьбы Птолемеев и Селевкидов за господство над Палестиной во время Пятой Сирийской войны (202–195 годы до н.э.). Если принять месопотамскую, а не палестинскую локализацию происхождения арамейской книги Даниила, то ее датировку можно отнести как к периоду Сирийских войн, в первую очередь Третьей сирийской войны (246–241 годы до н.э.), во время которой египетские войска вторглись в Вавилонию, так и к более раннему периоду войн между диадохами во время распада державы Александра. Автор арамейской книги Даниила активно использовал вавилонские традиции, вероятно связанные с древним пророчеством