– В этом деле все не как в любой другой школе.
– Из-за одного конкретного ученика?
Молчание.
– Сейчас начинается прием заявлений в университеты, – начал рассуждать я. – Можно было бы поставить на то, что у вашего шефа ребенок нацелился на Лигу плюща[1].
Майло отбросил со лба прядь нечесаных волос. Несмотря на плохое освещение, все дефекты кожи на его лице были сейчас отчетливо видны.
– Если что, я от тебя ничего такого не слышал.
– Сын или дочь?
– Сын. Единственный. Альберт Эйнштейн, если послушать его мамашу, Деву Марию.
– Двусмысленные у тебя метафоры.
– Да ладно, оба были приличными еврейскими детишками.
– Заканчивает выпускной класс?
– Выпускной по продвинутой программе. Собирается в Йель.
– Для абитуриентов этот год – тяжелый, как никогда, – заметил я. – Выпускников – больше обычного, так что даже занимавшихся по продвинутой программе может ожидать разочарование. Пара-тройка пациентов, которых я не видел с тех пор, как они под стол пешком ходили, недавно явились ко мне за моральной поддержкой. Говорят, что поступление или непоступление сегодня зависит от любой ерунды. И скандал вокруг школы – прекрасная пища для Богов Отказа.
– О, Великий Гуру Востока, – Майло согнулся в шутовском поклоне, – светоч твоей мудрости воистину пронзает мглу неведения! – Он принялся методично кружить по комнате. – Старина Стэн глубоко заблуждается, ты мне нужен вовсе не для шуточек.
Может, в этом Крейтон и заблуждался, зато он был прав в другом – искать в доме было решительно нечего.
Тесное жилище уже сейчас производило впечатление давно покинутого. В гостиной, беспорядочно обставленной дешевой мебелью, привлекал внимание разве что книжный шкаф – из тех, что продаются в виде комплектов для сборки на дому. Шкаф был забит школьными учебниками, пособиями для подготовки к единым госэкзаменам SAT и ACT[2], фотоальбомами с видами разных отдаленных мест, дешевыми изданиями Джейн Остин и других писательниц-классиков.
Кухонная мебель – фанера, обшитая дешевым пластиком – словно пыталась мимикрировать под стиль, или, вернее, бесстилье шестидесятых. В холодильнике потихоньку разлагались увядшие фрукты и овощи, в морозилке лежали упаковки быстрозамороженных готовых блюд с пониженным содержанием жира. Один из шкафчиков под завязку был забит алкоголем в мелких сувенирных бутылочках, среди которых затесалось несколько бутылок нормального размера. Дешевый джин, неожиданно дорогая водка «Серый гусь»… Крепкие напитки в этом доме пили отнюдь не в виде коктейлей.
В крошечной спальне – три на три метра – дешевая мебель из ИКЕА. Внутри мрачновато – вид из окна представлял собой сплошную стену вьющегося плюща. До заросшего зеленью холма можно было бы дотянуться рукой, если б не наглухо закрытые, да еще и закрашенные оконные рамы. Дешевый