– Но ты внес в списки семьи Мария и Цинны?
– Да.
– Благодарю, – сказал Котта, довольный. Он прокашлялся. – Молодому Цезарю было всего тринадцать лет, когда его торжественно и надлежащим образом посвятили в сан жреца Юпитера Величайшего. Он отвечал всем требованиям, кроме одного. Он был патрицием, оба родителя которого были живы, однако еще не вступил в брак. Гай Марий обошел это препятствие, подобрав ему невесту, на которой Цезарь и женился еще до церемонии инаугурации и посвящения. Жена – младшая дочь Цинны.
– Сколько лет ей было? – спросил Сулла, щелкнув пальцами слуге, и тот быстро передал диктатору широкополую шляпу крестьянина, надев которую Сулла хитро взглянул из-под полей – точно как сельский папочка.
– Ей было семь лет.
– Понимаю. Следовательно, брак детей. Тьфу! Наверняка Цинна был голоден, да?
– Именно, – отозвался Котта, чувствуя себя неловко. – Во всяком случае, мальчик не горел желанием стать жрецом. Он настоял на том, что, пока не наденет тогу мужчины, он будет вести образ жизни знатного римского юноши. Молодой Цезарь ходил на Марсово поле, где фехтовал, стрелял из лука, метал копья, – и чем бы он ни занимался, во всем проявлял талант. Мне сказали, что он совершал уж совсем невероятное: брал самого быстрого коня и скакал без седла галопом, держа руки за спиной. Старики на Марсовом поле очень хорошо помнят его и считают это жречество досадным недоразумением, ввиду явной склонности мальчика к военной службе. Что касается его поведения в другом, источник – его мать, моя сводная сестра Аврелия – сообщает, что он не придерживался положенного ему рациона, обрезал ногти железным ножом, стриг волосы железной бритвой, завязывал одежду узлом и носил пряжки.
– Что произошло после того, как он надел тогу мужчины?
– Он радикально изменился, – сказал Котта, и в голосе его прозвучало удивление. – Бунт – если это был бунт – прекратился. Цезарь всегда скрупулезно выполняет свои жреческие обязанности, непременно надевает apex и laena и соблюдает все запреты. Его мать говорит, что ему так и не пришлась по душе его роль, но он с нею смирился.
– Понимаю. – Сулла ударил пятками в стену, потом сказал: – Картина проясняется, Котта. И к какому же выводу ты пришел относительно молодого Цезаря и его жречества?
Котта нахмурился:
– Есть одна трудность. Если бы у нас имелись все пророческие книги, мы смогли бы окончательно прояснить вопрос. Но у нас их нет. Поэтому окончательное мнение мы сформулировать не можем. Не вызывает сомнений, что по закону мальчик – фламин Юпитера, но с религиозной точки зрения мы в этом не уверены.
– Почему?
– Все