От «генеалогий» другого историка, Гекатея, уцелело 37 отрывков, составляющих ничтожный обломок героической истории Эллады. Это был перечень поколений Девкалиона и других эллинских героев, родоначальников отдельных частей эллинского племени, и этот историк в изложении судеб героев не раз уклонялся от общепринятых редакций. Если нет никаких следов того, чтобы Гекатей связывал героогонию с теогонией, все же несомненно, что человеческий род он ставил в преемственную связь с мифическим поколением героев и богов. Так, свою собственную родословную он возводил в шестнадцатом колене к божеству[11].
По тому же плану построена была историческая хроника Гелланика, охватывавшая собою мифическую старину Арголиды, Фессалии, Аттики и Троянскую войну под видом повествований о потомстве Форонея, Девкалиона, Кекропа и Атланта; в истории Аттики он спускается до Пелопоннесской войны включительно.
Насколько можно судить по Диодору Сицилийскому*, Дионисий из Милета пытался составить нечто вроде цельной истории Эллады, начиная от времен мифических и кончая событиями, современными писателю. О плане сочинения можно составить себе понятие по тому же Диодору, неоднократно заявлявшему, что в изложении он следует за Дионисием Милетским. Не без основания Крейцер* приписывает труду логографа единство плана не хронологическое только, но и прагматическое; ряды и группы мифов о героях следуют одни за другими не столько в порядке хронологической последовательности и не по отдельным местностям, сколько по внутренней связи между ними со стороны содержания.
Если бы логографы остановились на этой ступени историографии, то и тогда деятельность их представляла бы значительный шаг вперед сравнительно с «историческими поэтами». Логографы обратили первостепенное внимание на местные сказания, которые при всей недостоверности отдельных фактов и подробностей, в них сообщаемых, содержали важные указания на исторические отношения далекого прошлого: на движение племен, на взаимные их отношения, на судьбы различных местностей, памятников и т. п. Потом, только благодаря логографам сохранились для позднейшей древности и для нас многие варианты мифов более первобытной формации, нежели гомеровские или гесиодовские повествования о тех же или иных событиях и лицах. Наконец, случаи уклонения от законодателей теогонии и героогонии были поучительны сами по себе, тем более что они имели за собой также авторитет давности или принадлежность определенному святилищу. Но логографы на этом не остановились.
Им принадлежат первые попытки введения в литературу точной хронологии. Самое видное место в этом отношении занимает Гелланик, воспользовавшийся списком жриц Геры Аргосской (Ηρεοιδες) для хронологического распределения эллинской истории и мифологии. Конечно,