В 26 лет он женился, в 30 был отцом троих детей. В 32 его приобщили к рынку серебра и управлению частными инвестициями (в Rothschild Asset Management).
Среди его хобби числились археология, садоводство, крикет, реставрация старинных домов. И в особенности – автомобильные гонки. «Пятый бокс, третий заезд, штурман Ротшильд!» – согласитесь, звучит вполне эффектно. В любом случае.
К тому же все Ротшильды охотно придерживались олимпийского «главное – не побеждать, главное – участвовать». Придерживались до той поры, пока дело не касалось финансов.
ВСЕ РОТШИЛЬДЫ ОХОТНО ПРИДЕРЖИВАЛИСЬ ОЛИМПИЙСКОГО «ГЛАВНОЕ – НЕ ПОБЕЖДАТЬ, ГЛАВНОЕ – УЧАСТВОВАТЬ». ПРИДЕРЖИВАЛИСЬ ДО ТОЙ ПОРЫ, ПОКА ДЕЛО НЕ КАСАЛОСЬ ФИНАНСОВ.
Один из многочисленных кузенов как-то сказал об Амшеле: «В покер я бы с ним играть не сел». При всей туманности характеристики, можно отметить: в координатах Ротшильдов это следует считать комплиментом.
В своем офисе Амшель демонстрировал вполне гоночное хладнокровие. А также – способность просыпаться в половине седьмого утра. Писать 50 докладных записок в день и прочитывать 150. Не повышать голоса даже в состоянии ярости. И добиваться своего, не наживая врагов.
Он не был блистателен. Зато – надежен. Вероятно, эта комбинация свойств и показалась семейному совету подходящей для кандидата в Ротшильды номер один.
8 июля 1996 года эта вакансия снова оказалась открытой.
Но все имеющиеся в наличии мужчины семейства Ротшильд были, каждый в своем роде, чересчур неординарны. Или, если угодно, не вполне благонадежны.
Двое из них, вероятно, наиболее легендарные, еще отчасти принадлежали XIX веку.
Элия де Ротшильд, темпераментный и злоязычный, более всего интересовался судьбой фамильных виноградников. Его единственная попытка заняться банковским делом (в цюрихском отделении банка) закончилась стомиллионным убытком и следствием по делу о неуплате налогов.
За Элией еще из 1930-х годов тянулся шлейф эффектных любовных приключений. И слава человека, способного вслух произнести любую пошлость.
(Как-то на великосветском приеме Элия обнаружил, что у одной из приглашенных дам… как бы это поделикатнее выразиться… искусственный глаз. И немедленно заявил об этом во всеуслышание.)
Когда американку Памелу Харриман в 1992 году сделали послом США во Франции, супруга Элии, Лилиан, с облегчением заметила: «Ну вот, одно посольство, в которое мне теперь не нужно ходить». Роман Памелы и Элии имел место 40 лет назад. Однако Париж все еще переживал его подробности.
Кузен Элии, Ги де Ротшильд, воплощение шика и элегантности, несколько более успешно подвизался в парижском банке Ротшильдов.
Правда, поговаривали, что дело было вовсе не в самом Ги. А в одном из директоров банка. Звали директора Жорж Помпиду.
Расцвет