…Реджинальд (которого вообще‑то звали Рамсатьюмасадом) родился в зверинце Рахатлукума Кагора, магараджи штата Раджастхан. Говорить его научили еще в детстве, регулярно прокручивая юному тигру магнитофонный курс английского языка какого‑то Бонка («Поймаю этого Бонка – ррруку откушу! Или ногу…») и не давая есть. Пришлось заговорить, чтобы попросту не сдохнуть с голоду. Зато у магараджи теперь был говорящий тигр, которым он мог хвастаться перед гостями. Реджинальду пообещали пустить к нему в клетку молодую тигрицу Свамидаму, если тот выучит еще хинди, китайский, французский и русский – и Реджинальд усердно учил эти проклятые языки, надеясь не слишком состариться к моменту долгожданной встречи со своей невестой, клетка которой стояла рядом. Свамидама всячески его торопила, но помочь ничем не могла – языки давались туго…
Впрочем, эту часть истории Фухе прослушал в пол – уха – любовно – лингвистические терзания Джина его не слишком волновали. А вот далее тигр поведал уже кое‑что поинтереснее.
Не так давно принцесса Рабиндрагурия – дочь магараджи, всегда с сочувствием относившаяся к Реджинальду – обратилась к тигру с неожиданной просьбой.
Почти год назад бесследно исчезла ее мать – махарани Юльчетай, некогда привезенная молодым магараджей из далекой Туркмении. Долгие поиски, в которые включились и люди магараджи, и вся полиция штата, и местное население, никаких результатов не дали. Видимо, махарани похитили туги – душители – жуткая древняя секта, все еще тайно действовавшая в Индии. Несчастную женщину, скорее всего, принесли в жертву зловещей богине Кали, которой поклонялись туги.
И вот недавно принцесса Рабиндрагурия стала замечать, что за ней следят. Похоже, она должна была стать следующей жертвой тугов – приближалось очередное празднество Кали. Принцесса рассказала о своих подозрениях отцу, но тот лишь отмахнулся. После исчезновения уже несколько состарившейся махарани Рахатлукум азартно утешался с молодыми танцовщицами и быстро забыл о потере. Магараджа только посмеялся над страхами дочери и посоветовал выкинуть весь этот» мистический бред» из головы. Дескать, никаких тугов нет, а пропавшая Юльчетай, скорее всего, стала жертвой известного разбойника Абдуллы во время очередной прогулки. (Махарани действительно любила гулять одна.)
Несчастная принцесса пыталась обратиться в полицию. Там ее вежливо выслушали – на том все и кончилось. («Ну да, слышал я про вашу полицию, – проворчал Фухе. – Небось, пресс – папье никогда не нюхали!..»)
А к магарадже тем временем зачастили подозрительные личности с уголовными рожами – и в душу Рабиндрагурии закралась страшная догадка – уж не ее ли отец и является главой убийц – тугов?! Слишком уж быстро смирился он с исчезновением жены, слишком легко отмахнулся от слов дочери; да и эти постоянно толкущиеся во дворце мрачные типы с немытыми ногами… (При этих словах комиссар обиженно засопел и пошевелил пальцами в заскорузлых до пуленепробиваемого состояния носках.)
Слуги наверняка