– Алиса Александровна, далее называемая «объект», не раз находилась в обществе мужчин, разъезжая с ними по разным адресам и задерживаясь в квартире не менее двух часов. Список квартир, имена мужчин объекта прилагаются. Также объект вела аморальный образ жизни, позируя в художественном училище обнаженной. Фотографии прилагаются», – зачитал судья поставленным, бесстрастным голосом. – Здесь еще много информации, но она вся такого рода. Как же это, Алиса Александровна? Что вы так смотрите на меня? Похоже, для вас известие, что супруг осведомлен о ваших изменах, явилось полной неожиданностью?
У Алисы мгновенно пересохло горло и вспотела спина, она знала, что Евгений – подлец, но она, оказывается, не догадывалась о размерах его подлости.
– Можно посмотреть фотографии? – спросила она дрожащим голосом, так и не найдясь, что сказать.
– Если хотите, – пожал плечами судья.
Она приблизилась к его столу и взглянула на разложенные фотографии. Везде она целовалась, смеялась и обнималась с разными мужчинами. Алиса знала эти фотографии. Это она в ресторане, это на концерте, это в художественной галерее, это на отдыхе. Все эти снимки хранились в семейном альбоме. Но… На всех фотографиях в реальной жизни Алиса была с Евгением, а кто эти посторонние мужчины, она понятия не имела. На одной из представленных карточек она красовалась обнаженной. Только на ней Алиса не позировала перед студентами художественного училища, а согласилась на авантюру мужа в пору их счастливого прошлого и сфотографировалась в таком виде исключительно по его просьбе.
– Какая грязь… – прошептала она.
– Да уж… – вздохнул Глеб Михайлович.
– Я хочу сказать, – громко произнес Женя, не глядя на Алису, – если моя жена захочет опротестовать эту достоверную информацию, то я потребую опеки над дочкой, я не оставлю Вику в этом борделе…
Судья постучал по столу, прерывая пафосную речь Евгения.
– Угрозы и шантаж недопустимы в суде! Пока у меня нет оснований лишать родительских прав гражданку Андронову. Если вы, Евгений Петрович, хотите подать иск…
– Нет… пока нет. – Евгений сделал ударение на предпоследнем слове и промокнул лоб носовым платком.
«Мерзавец… как же он подготовился, а я все прошляпила. Он связал меня по рукам и ногам. Я даже не могу опротестовать эту наглую ложь. Он недвусмысленно намекнул: если я открою рот, он заберет Вику в отместку мне, хотя она ему совсем не нужна. А ведь чего доброго и отберет, у него связи, деньги, положение, а это все вместе многое решает. А я без Вики не выживу, и этот паразит прекрасно об этом знает. Хорошо, хочет выставить меня гулящей бабой, пусть потешится!» – приняла для себя трудное решение Алиса.
– Вы, гражданка Андронова, как я понимаю, не будете опротестовывать этот факт, ведь все доказано? – спросил судья.
– Нет, – глухо ответила Алиса, понимая, что сегодня явно не ее день.
– Тогда мне необходимо