О дождик желанный,
Твой шорох – предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.
Откуда кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.
Хандра ниоткуда,
На то и хандра,
Когда не от худа
И не от добра.
Пусть хандра. Пусть погодные аномалии. Пусть наследия. Пусть дробящиеся мелкие осколочки нашего российского быта. Но мы выживем. Опыт Варлама Шаламова говорит о том, что поэзия может спасти человека в любое трудное время. Поэтому совет: хоть иногда, хоть изредка давайте читать стихи – настоящих Поэтов, в том числе и Поля Верлена. Как говорил Евгений Баратынский: «Болящий дух врачует песнопенье». Все просто. И никаких дополнительных лекарств…
А теперь копнем поглубже
Так было написано в газете. Коротко. Недурненько и вполне литературненько, – скажем в рифму. Но не объемно. Необходимо расширить рамки текста. И заглянуть в верленовские бездны. Вспомнить его гей-повороты, дикарство и пьяные выходки, Именно это привлекает нынешнего читателя: не сделай нам «красиво», как раньше, а нарисуй нам «кроваво». Крутое время – крутые рассказы.
Итак, дополнительные штрихи к биографии Поля Верлена.
Отец поэта был армейским офицером, а мать простой, не очень образованной женщиной. Верлен был единственным ребенком в семье. До появления сына на свет мать его трижды рожала и все три раза дети оказывались мертворожденными. Но Поль выжил и поэтому неудивительно, что мать любила своего единственного сына и всячески баловала его. Верлен до самой своей смерти оставался любимцем матери. Она считала его, и не без основания, слабым, безвольным, безответственным и требующим постоянной опеки.
Чувственность в Верлене проснулась рано. Однако его внешность и постоянная неряшливость не позволяли ему надеяться на ответные чувства, у него было широкое плоское лицо с маленькими глазками, почти спрятанными под густыми бровями, невыразительное и почти уродливое. Он походил на преступника-дегенерата. В школе Верлена всегда дразнили и над ним издевались – «урод, урод!..» Первый биограф поэта – Эдмон Лепететье – писал: «Верлен был вызывающе безобразен. С годами его лицо, странное и ассимитричное, – с горбатым черепом и носом картошкой стало казаться совершенно невыносимым. Но оно излучало блестящий ум в ореоле таланта. К этому звериному лицу привыкаешь, когда оно смеется, и смиряешься с его загробностью, когда он говорит серьезно».
Но, будучи звероподобным, Верлен еще со школьных лет тянулся к ангелоподобным мальчикам из младших классов, предлагая им «горячую дружбу». С юности поэт был бисексуалом: одинаково тянулся как к женщинам, так и к мужчинам. С 17 лет стал пользоваться услугами проституток. И появилась тяга к алкоголю. Его любимым напитком был ядовито-зеленый абсент. Веселая богемная распутная жизнь… В какой-то момент Верлену она надоела. Он встретил удивительно чистую 16-летнюю девушку Матильду Моте и влюбился в нее, а в 1870 году женился на ней. Она восхищалась его стихами, а он пламенел от ее тела. «Я не люблю тебя одетой…» – писал он.
Глядеть на платье мне досадно —
Оно скрывает беспощадно
Все,