Красивых женщин и царей
Боюсь я: им всего милей
Держать нас в рабском подчиненье…
Вольтер не то чтобы боялся, но во всяком случае сторонился красивых женщин, а они, покоренные блеском его ума, льнули к нему сами. Тем не менее Вольтер устоял и свою долгую жизнь прожил холостяком. Был только один случай в юные годы, когда он чуть не женился. Это было в Гааге, где ему приглянулась Пимпетта Дю Нуайер, дочь журналиста, ведущего колонку светских сплетен. Вольтер сделал официальное предложение, но родители Пимпетты ему отказали на том основании, что у этого юноши нет никаких перспектив. А он не только вошел, но и стал украшением мировой истории. Ну что ж, подобная близорукость встречается в жизни.
Не заполучив голландскую девицу, Вольтер в дальнейшем обратил внимание на других женщин. У него была, в частности, многолетняя любовь-дружба с актрисой Андриенной Лекуврер. Но, очевидно, опыт общения с дамами у Вольтера был печальный, и в свои 25 лет он написал: «Мне кажется, что я совершенно не приспособлен для проявления бурной страсти. В любви мне видится что-то смешное… Я твердо решил раз и навсегда от нее отказаться».
Любовь и страсть – это всегда потеря разума, а именно этого Вольтер как раз и не мог допустить.
В 46-летнем возрасте Вольтер заявил, что слишком стар, чтобы заниматься любовью. В разные периоды жизни Вольтер неоднократно утверждал, что является импотентом по причине преклонного возраста, болезни, скуки или полнейшего нежелания заниматься любовными играми. Хотя вероятно, в устах Вольтера слово «импотент» – всего лишь остроумная уловка отойти в сторону и не терять головы.
Самый значительный и длительный роман был у Вольтера с маркизой Эмилией дю Шатле, которая приютила вечного скитальца у себя в замке Сире на целых 15 лет. Она была моложе Вольтера на 12 лет и очень богата. «Она немножко пастушка, – сказал однажды о ней Вольтер, – правда, пастушка в бриллиантах, с напудренными волосами и в огромном кринолине». Маркиза Креки, кузина дю Шатле, с черной завистью рисовала ее портрет, что-де она чересчур крупного телосложения, а кожа ее груба, как терка, короче, напоминает идеального швейцарского гвардейца, и «совершенно непонятно, как это она заставила Вольтера сказать себе столько любезных слов».
Старая история: со стороны частенько не понятно, что возлюбленные нашли друг в друге. В