Красота и наслаждение – вот чему он поклонялся. Вот что было для него божеством «Живите! – декларировал он в «Портрете Дориана Грея». – Живите той чудесной жизнью, что скрыта в нас. Ничего не упускайте, вечно ищите все новых ощущений! Ничего не бойтесь! Новый гедонизм – вот что нужно нашему поколению».
Он и сам пытался именно так построить свою жизнь. «Я рожден для антиномий. Я – один из тех, кто создан для исключений, а не для правил», – высказывался он позднее, подводя итоги прошедших лет. «Раньше в моем сердце всегда была весна – без конца и без края. Моя натура была родственна радости. Я наполнял свою жизнь наслаждением до краев, как наполняют чашу с вином до самого края, – писал он в пространном письме лорду Альфонсу Дугласу из Редингской тюрьмы в январе – марте 1897 года. – Теперь я смотрю на жизнь совсем с другой стороны, и подчас мне невероятно трудно далее представить себе, что такое счастье…»
Но это писал Уайльд, когда, как говорится, грянул гром, а до того он был весь счастье и весь весна. Как тут не вспомнить нашего Бальмонта:
Я весь – весна, когда пою,
Я – светлый бог, когда целую!
Свое упоение жизнью, свой гедонизм Оскар Уайльд сочетал – надо отдать ему должное – с упорным трудом: писал он много, азартно, без передышки, совершенствуя свой стиль в различных жанрах. И не вымучивал тексты, как многие сочинители, а создавал их легко, играючи, опьяняясь от высоты полета собственной фантазии.
Своими романом «Портрет Дориана Грея», пьесами «Веер леди Уиндермир», «Идеальный муж», «Как важно быть серьезным», «Саломея», сказками, рассказами, статьями Уайльд добился признания в обществе как блестящий литератор. Пьесы его шли с успехом на сцене, романами зачитывались, уайльдовские афоризмы и парадоксы были в ходу, как народные пословицы и поговорки. Он был на высоте положения и мог себе позволить на премьере «Веера леди Уиндермир», имевшей аншлаг, бросить аудитории: «Я так рад, леди и джентльмены, что вам понравилась моя пьеса. Мне кажется, что вы расцениваете ее достоинства столь же высоко, как я сам». В восторге публика «скушала» и этот эксцентричный пассаж Уайльда.
Уайльд – в моде, он овеян славой, а стало быть, при деньгах. Все это давало ему возможность вести почти роскошный образ жизни, устраивать приемы и кутежи, в которых он себя постоянно утверждал как острослов, мастер эпатажа и глашатай эстетизма.
Человек светский до мозга костей, Оскар Уайльд большую часть своей жизни провел в окружении друзей и поклонников, среди женщин и юношей. В какой-то степени он был «гуляка праздный», как и его отец, но только более утонченный и рафинированный. К женщинам он относился весьма своеобразно и считал,