Они медленно прошли мимо, не обращая на меня внимания. Вельможа умолк, второй кивнул, сказал иронически:
– Тогда уж заканчивайте, благородный Доминик. Начальник королевской стражи повел солдат убивать Журфинга, а тут сзади начался плач и стоны по умершему королю. Стражи сообразили, что надежнее освободить Журфинга и возвести на опустевший трон, чем выдерживать долгую войну дальних наследников за право наследования. Вот такие дела… я знаю эту удивительную историю второго правления великого Журфинга, но какой вывод вы сделали?
Они удалялись так же неспешно, я успел услышать затихающий голос первого:
– Это говорит о том, что Карл, скорее всего, не убьет Шарлегайла! Но мы не можем позволить, чтобы он подвергал Его Величество пыткам или унижениям. Я постараюсь собрать своих людей…
Я стиснул челюсти и замотал головой. Нет уж, Шарлегайла спасать не поеду. Мне самому хреновее, чем Шарлегайлу, но меня что-то никто не спасает. Хоть презерватив натягивай на голову, чтобы все видели, как мне… плохо.
Мимо начали все чаще проходить придворные, все поглядывают с удивлением, но пока помалкивают. Я наконец встал, ноги, как чугунные, потащился заполненным запахом горящего масла коридором, но едва повернул за угол, как почти столкнулся с леди Беатриссой. Она дернулась, невольно отступила на шажок, но дальше стена, Беатрисса лишь вскинула голову, чтобы смотреть мне в лицо. Мои ноздри затрепетали, от нее пахнет просто волшебно, глаза расширены от ужаса, дыхание задержала, а кулачки прижаты к груди.
Я стоял неподвижно, стараясь не пугать лишним движением, даже забыл следить, чтобы не ускользнула в сторону, но Беатрисса, и так полуживая от страха, лишь смотрит на меня затравленно, как кролик на удава, громадного и ужасающего. Я смотрел неотрывно в ее фиалковые глаза, испуганные, но такие волшебные, но замечал и полураскрытые в испуге губы, полные и чувственные, в голове ни одной мысли, только смутное желание как-то успокоить. И вдруг она еще сильнее задрала голову, я наконец сообразил, что не рассматривает меня, а так же, как и я, когда чувствую себя неуверенно, выпячивает подбородок.
Внезапно я так отчетливо ощутил на своих губах вкус ее чистого полудетского рта, что вздрогнул. Устрашающий вид, который я умею напускать, что-то не в состоянии сломить ее волю, она смотрит с вызовом, да, с вызовом…
– Леди Беатрисса, – произнес я с тоской. – Мы все здорово