– Полина сказывала, ты до заячьей охоты большой любитель. Вот на нее и поскачем.
– Снег же вокруг, Федор Юрьевич! Какие зайцы? Завязнем!
– За Золотым холмом на южной стороне уже трава пробивается, Андрей Васильевич! – горячо зашептал Друцкий. – А понизу заросли ивовые, тоже все растаяло давно. Где сейчас еще косым обитать, как не прутья ивовые грызть? Поехали, все едино корабелы, коих батюшка вам дает, токмо через день сюда доберутся.
– Корабелы? – Зверев повернулся к Василию Ярославовичу. – Вы никак сговорились уже, батюшка?
– Был за обедом разговор, – хмуро ответил боярин и опрокинул в себя кубок. – Посмотрим.
– Морской, морской ушкуй вам покупать надобно! – встрял в разговор хозяин дома. – Токмо морской! По Ладоге на обычном никак плавать нельзя. Шторма там – на море Северном таких не бывает. Обычный ушкуй враз разобьет, первой же волной. Сгинете, и слова за вас пред Богом никто замолвить не успеет.
– Морской? – Причина хмурости отца стала понятна. Обычный ушкуй – это просто большая плоскодонка. Морской же – настоящий корабль с носовыми и кормовыми надстройками, со съемной мачтой, с косыми и прямыми парусами. И стоит он соответственно. На подобные расходы Василий Ярославович, видимо, не рассчитывал.
– Так едем, друже? – опять пихнул Андрея в бок княжич. – Завтра с рассветом на охоту?
– Едем, – кивнул Зверев.
– Ура, бояре! – рубанул рукой воздух младший Друцкий. – На охоту завтра отправляемся! Повеселимся по последнему снегу!
– Повеселимся! На охоту, на охоту! – поддержали Федора несколько голосов.
Прямо не боярские дети, а пацаны малые. А то без Андрея их никто на охоту не пускает! Хотя, с другой стороны, – тяжело трезвому среди пьяных. Зверев с тоской заглянул в кубок, сделал пару глотков зелья, от которого сам же надежно защитился древним колдовством, и уныло вздохнул: – На охоту так на охоту.
На рассвете Андрей проснулся сам. Привык уже в этом, не избалованном развлечениями, мире посвящать утренние часы тренировке с оружием. Полина пристроилась рядом и тонко, как мышка, сопела, положив голову ему на плечо. От нее припахивало чем-то кислым. Видать, не удержалась-таки вчера, приложилась к вину на шумном пире. То-то глаз теперь не разомкнуть: супруг поднялся, а она и не заметила, подушку вместо него обняла.
Андрей пригладил ежик на макушке – ох, побриться надо было перед отъездом. Да только с Василием Ярославовичем разве угадаешь, когда в дорогу сорвешься? Князь Сакульский надел тафью, после чего натянул полотняные порты, татарские мягкие войлочные шаровары, влез головой в ворот пронзительно-сиреневой атласной косоворотки с алой вышивкой вдоль ворота и по подолу, опоясался непривычно легким без сабли ремнем. Не в поход ведь собирались, в гости к соседу и родственнику. Все-таки кистень Зверев в рукав уронил – как же совсем без оружия, всего с двумя