Коктейль «Россия». Юрий Безелянский

службе. Некоторые цари, например Николай I, совершенно справедливо полагали, что немцы – более подходящее орудие для проведения угнетательской и непопулярной политики, чем русские, которые ценили свою независимость гораздо выше. Особенно высока была доля лиц немецкого происхождения среди армейского офицерства: в 1812 году не менее 60 генералов были немецкого происхождения. Даже в 80-е годы, в период наибольших успехов панславистской пропаганды, около 40 процентов постов в высшем командовании занимали русские немецкого происхождения. В некоторых министерствах их доля была еще выше: в Министерстве иностранных дел – 57 процентов, в Военном министерстве – 46 процентов, в Министерстве почты и телеграфа – 62 процента. В целом треть всех высших государственных чиновников, армейских и морских офицеров и членов Сената были людьми немецкого происхождения, в то время как немцы составляли не более 1 процента населения в России.

      Разумеется, немецкое имя отнюдь не означало с неизбежностью, что его носителям недоставало патриотизма. Все они были верноподданными царя. Большинство немецких семейств были ассимилированы во всех отношениях, кроме имен, а некоторые даже приняли православие. Но, как правило, преданность царю была чисто личной, и никакого самоотождествления с нарождающимся националистическим движением у этих людей не было. По существу, дело было не только в именах. И Герцен, и ранние славянофилы, нападая на немцев, были готовы признать, что многие из них служили России, что Горчаковы, Шуваловы и прочие чистокровные русские работают намного хуже, чем какой-нибудь прибалтийский барон. То, против чего они стояли, была „вся немецкая“ система – „разрез между сердцем и головой нации, яд, впрыснутый в самые чувствительные ткани тела“, „кнуто-германская империя“, по выражению Бакунина…» («Родина», 1995, № 6).

      Прервем рассуждения Уолтера Лакера и приведем еще одно высказывание историка того времени Мишле: «В России не существует народа; есть только канцелярия и кнут. Канцелярия – это немец, кнут – казак». Но, господин Мишле, сразу зададим вопрос: а где же русский народ?! Явные перехлесты в оценках.

      Что касается параллельной службы русских и «русских немцев», то на память приходит пример из русской дипломатической миссии в Мюнхене, в которой служили рядком Федор Тютчев и барон Александр Крюденер. Оба ухаживали за красавицей Амалией фон Лерхенфельдт, но ее семья отдала предпочтение Крюденеру, именно за него вышла замуж Амалия и впоследствии блистала при русском дворе. Семья рассчитала верно: Крюденер – настоящий служака. Ну, а Федор Иванович – он ведь в душе был поэтом. Ему только и оставалось писать после встречи с Амалией фон Крюденер:

      Я встретил вас, и все былое

      В отжившем сердце ожило…

      Но это так – всего лишь лирическая сценка, чтобы несколько рассерьезнить страницы. Хотя к «сериозу», как говорили раньше, придется вернуться вновь. Как вам нравится такое мнение, высказанное Тютчевым в письме к А. Аксаковой:

      «Современное русское общество – одно из самых бесцветных, самых заурядных в умственном