Царский секретарь Храповицкий записал в дневнике: «Сказывать изволила, что он бунтовщик хуже Пугачева». А это уже как приказ. И утром 30 июня 1790 года Радищева арестовали и препроводили к Степану Шешковскому, к «домашнему палачу» императрицы, к начальнику тайной полиции, а уже от него – в Петропавловскую крепость.
На следствии Радищев пытался защищаться, доказывая, что «Путешествие...» – явление чисто литературное, в духе сочинений западноевропейских писателей-сентименталистов, для народа книга не представляет никакой опасности, поскольку, как заявил Радищев, «народ наш книг не читает».
Поначалу Екатерина II потребовала для Радищева смертной казни, а потом смертный приговор был заменен десятилетней ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. Радищева «заклепали в железы» и отправили по этапу. В Новгороде по настойчивому ходатайству графа Александра Воронцова, большого благожелателя писателя, кандалы сняли. Воронцов имел вес при дворе и часто выступал вразрез деяниям «матушки Екатерины», за что она придумала для него специальную аббревиатуру – ч.е.п. (черт его побери!).
И все же острог. Но, справедливости ради, надо отметить, что ссылка была отнюдь не сталинской (свирепая жестокость пришла позднее). Опять же благодаря графу Воронцову Радищеву присылали в Сибирь лекарства, книги, необходимые инструменты для естественнонаучных опытов. Помогал Воронцов Радищеву и материально. Опекал детей, они не были отнюдь «детьми врага народа».
Что касается судьбы крамольной книги, то почти все экземпляры ее были конфискованы и уничтожены, чудом уцелели 14 экземпляров (позднее они «вплыли» в саратовском музее им. Радищева в 1887 году с указанием: «Хранить как дорогую библиографическую редкость и не выдавать для чтения»).
В одной из глав «Путешествия...» («Торжок») Радищев проницательно написал о бесполезности цензурных акций: «Что запрещено, того хочется. Мы все Евины дети». И точно: интерес к изъятой книге был жгучий, и она ходила в народе в рукописных списках. За рубежом «Путешествие из Петербурга в Москву» издал Герцен, а в России книга появилась спустя более века, в 1905 году.
Книге Радищев предпослал эпиграф из «Тилемахиды»: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Что за чудище? Из книги вытекает точный ответ: «Самодержавство», которое «есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». «Чудище» самодержавие порождает рабство, а рабство уродует души людей. Они не граждане великой страны, они всего лишь рабы, «винтики государственной машины», как говорил «великий вождь и учитель», товарищ Сталин.
В своей книге Радищев анатомировал все родовые пороки самодержавного Российского государства, которые были и есть (самодержавие ведь не исчезло, оно просто прячется под карнавальной маской демократии) – воровство, чинопочитание, взяточничество, только раньше оно называлось мздоимством, а ныне именуется коррупцией. В радищевские времена в народе складывались плачи:
Власть