Личный посланник президента США Гарри Гопкинс (в центре) в московском аэропорту. 28 июля 1941 года
22 июня 1941 года Советский Союз вступил во Вторую мировую войну. Реакция руководителей Великобритании и США последовала незамедлительно. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль, выступая вечером 22 июня по радио с обращением к английскому народу, заявил: «Никто не был более упорным противником коммунизма, чем я, в течение последних 25 лет. Я не возьму назад ни одного из сказанных мною слов, но сейчас все это отступает на второй план перед лицом разворачивающихся событий. Опасность, угрожающая России, – это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и свой дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех частях земного шара».
23 июня от имени американского правительства сделал заявление С. Уэллес, исполнявший обязанности государственного секретаря США. Он подчеркнул, что главная опасность для США и всего мира исходит от нацистского блока: «Гитлеровские армии сегодня – главная опасность для Американского континента». На следующий день президент Рузвельт на пресс-конференции сказал, что США намерены предоставить Советскому Союзу помощь, но оговорился при этом, что еще не известно, в какую форму она выльется.
Подобная осторожность и сдержанность вполне объяснима: новые союзники не верили в способность Красной армии противостоять доселе непобедимому Вермахту. Английский историк Р. Паркинсон приводит типичные оценки британских политиков и военных, которые они дали спустя несколько часов после нападения Германии на СССР: «Английский посол доносил из Москвы: «Немцы пройдут по России подобно горячему ножу через сливочное масло». Начальник имперского генерального штаба генерал-фельдмаршал Д. Дил считал, что Россия продержится не дольше семи недель. Его коллега Г. Николсон добавил: «80 % экспертов из военного министерства считают, что Россия будет нокаутирована в течение 10 дней». Представители Форин-офиса давали несколько больше времени, но не более четырех недель.
Военный министр США Г. Стимсон информировал Ф. Рузвельта: он и комитет начальников штабов США убеждены, что «Германия будет задействована в России минимум один месяц, максимум – три месяца».
Надо сказать, что ход боевых действий на Восточном фронте в июне – июле 1941 года в целом только подтверждал оценки английских и американских политиков и военных, что в значительной степени предопределило и их военно-экономическую политику в отношении СССР.