Ярость Сокола. Вячеслав Шалыгин

самое главное, – решил полковник, оставив бесплодные попытки разгадать секрет маскировки. – А про шапку-невидимку Климов расскажет. Судя по его реплике насчет подробностей при встрече, он тоже появится на новой базе. Очень интересная команда получится. Отпускники-чекисты и уволенные без выходного пособия сотрудники СБН».

      Впрочем, Евстратов, случалось, руководил и не такими сборными. Это еще вполне приличный коктейль. Бывало гораздо хуже. Не бывало только одного – чтобы Тимофеев, а возможно и сам директор, делали серьезную ставку на несерьезную, наспех сформированную команду. Никогда не бывало. Но все когда-нибудь случается в первый раз…

      …Новая явка расположилась в небольшой трехкомнатной квартирке на пятом этаже «свечки», построенной в конце девяностых и по меркам того времени вполне приличной. Она и сейчас не выглядела типовым убожеством советских времен, но класс ее за прошедшие годы определенно снизился с «экономического» до «бюджетного». Впрочем, Евстратов со товарищи не собирались здесь жить до самой пенсии. Для работы квартирка в доме на Беговой подходила как нельзя лучше. И недалеко от центра, и транспортные развязки под боком, и пешком уйти не проблема – либо нырнуть в метро, либо через кладбище, а можно затеряться в лабиринтах путей и вагонов на станции Москва-Товарная или придумать что-то еще. Оперативный простор для фантазии открывался приличный.

      Как выяснилось, место для базы выбирал Федор Зинчук, давний товарищ Евстратова по службе сначала на Кавказе, а затем в отделе «С-3». После возвращения из грузинской командировки они на пару лет потеряли связь, но, когда началась заварушка в Южно-Китайском море, снова встретились. После войны Федора опять перевели, теперь с повышением, в Подмосковье. В семнадцатом он был заместителем Евстратова. Похоже, в новом отделе ему предложили ту же должность. И это было хорошо. Надежно.

      За выбор явки Зинчук получил от начальника первую благодарность. В ответ он лишь ухмыльнулся.