В «Декларации об освобожденной Европе» державы дружно заявляли, что они будут согласовывать свои действия при решении политических и экономических проблем Европы после войны. На Крымской конференции декларировалось, что все народы Европы смогут «создать демократические учреждения по собственному выбору»69.
Возникает, правда, вопрос: а что, если выбор народа – фашизм? А если – национал-социализм? В конце концов, Гитлер пришел к власти в Германии путем честнейшей победы на демократических выборах.
Ах! О таких ужасах у нас до сих пор не принято говорить!!!
Туда же еще один вопрос: а что, если народ или какая-то часть народа категорически не хочет именно коммунистического режима? Или коммунизма вообще, ни в какой форме, или в форме сталинизма?
Фактически это и происходило. Для части подданных СССР война и правда была Отечественной. В этом отношении характерна оборона Брестской крепости.
По планам нацистов, они должны были овладеть пограничной Брестской крепостью к 12 часам дня 22 июня. В 3 часа 15 минут по крепости открыли ураганный огонь. В 3.45 начался штурм. К 9 часам утра больше половины гарнизона бежало. Остальные 3–4 тысячи человек перешли в контратаку. С этого времени началась крайне ожесточенная борьба буквально за каждый метр и за каждое помещение.
Возглавили оборону майор П. Гаврилов, комиссар Фомин и капитан Зубачев. Старшие офицеры давно сбежали.
Ежедневно защитникам крепости приходилось отбивать 7–8 атак. Нацисты применяли легкие танки и огнеметы. 29–30 июня нацисты предприняли непрерывный двухдневный штурм крепости, овладели штабом Цитадели, взяли в плен до 400 человек, в том числе И. Н. Зубачева и Е. М. Фомина. Один из пленных тут же выдал Фомина как комиссара. Его тут же расстреляли. Зубачев впоследствии умер в лагере для военнопленных.
Организованная оборона крепости на этом закончилась. Оставались изолированные очаги сопротивления, их подавили в течение следующей недели. Остались одиночные бойцы, собиравшиеся в группы и вновь рассеивавшиеся в подземельях крепости. Некоторые смогли прорваться из крепости и уйти к партизанам в Беловежскую пущу. Большинство погибли или сдавались поодиночке. Подробности мало известны. Надписи на стенах крепости сохранились до сих пор. «Нас было пятеро Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов В. Мы приняли первый бой 22 июня 1941. Умрем, но не уйдем отсюда. 26 июня 1941». «Умираем, не срамя». «Умрем, но из крепости не уйдем». Одна из надписей на стене в подвале крепости гласит: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20. VII. 41 г.». Подписи нет70.
А для другой части подданных СССР, людей разных народов, эта война Отечественной не была. Потому что они духовно не принадлежали к советской цивилизации и «советскому народу» как особой общности людей. Они могли придерживаться разной тактики: стараться не участвовать в войне ни на какой стороне; честно служить в вермахте; стараться создавать русские национальные части и даже целые автономные районы71.
В