– Да кто?!
– А я не разглядел, темно же.
– Медведь?
– Да нет, откуда здесь медведи. Остров слишком мал для них. Да и жрать им тут нечего.
– А кто тогда?
Лысый пожал плечами:
– Я не знаю, что думать, Жули. Зверя здесь никогда не было. Да и это не было похоже на медведя. По поведению вообще ни на что не похоже, а как выглядит, я не разглядел.
– А ты ничего не перепутал?
– Такое перепутаешь! – Он замотал руку уже ржавым и мокрым насквозь полотенцем и растянулся на свободной койке, не заметив мокрого матраса. – Петровна куда-то ушла и заперла мою комнату. А у меня ключ остался только от твоей, остальные растерял, пока бегал. Потерпишь меня до утра?
– Ага… Зачем она вообще все запирает? Мы на острове! Кроме нас тут никого!
– Правда глупо. Но она бывшая медсестра, привыкла все запирать: лекарства там, документы… Не пытайся переделать взрослых, они действуют как привыкли, а не как надо.
– Да уж. – Я дохромала до кровати и тоже улеглась. Чувствовала себя полной идиоткой – какой тут сон!
– Ты-то чего хромаешь?
– Упала…
Лысый заржал, и я вместе с ним. Ситуация была и правда дурацкая. У него одна нога и рука, у меня другая нога – очень гармоничный дуэт. И никто не знает, что происходит.
– Покажи… – Он цапнул меня за щиколотку и стал мять и тянуть. – Давно?
– Вчера вроде. Или нет, раньше…
– Что ж тебе Петровна-то вывих не вправила? Потерпи…
Я терпела. У Лысого железная лапа, и я в очередной раз пожалела, что с нами нет Лены. Она делает не так больно. Лысый тянул, крутил и мял мою бедную ногу, вытягивая слезу. Прошел, наверное, час, прежде чем он отпустил:
– Готово. Попробуй наступить.
Наступила. Еще больно, но жить можно.
– Годится… А все равно твоя Петровна злая! У нее птицы на чердаке. И еще Софи пропала…
– Софи в школе давно! – удивился Лысый. – Подцепила какую-то заразу еще хуже твоей, до сих пор болеет. А что за птицы?
Я рассказала. Лысый слушал с серьезным лицом, поправляя полотенце на разодранном плече. Я думала, он поверил мне. А он сказал:
– Точно, я все время забываю про этот замо́к!
– Какой?
– Ключ от чердака потеряли еще при царе Горохе. Петровна тысячу раз просила меня сделать новый, она-то по стенам не лазает. А я все забываю. Немудрено, что там уже склад дохлых птиц.
– Обезглавленных?
– Может, какой мелкий хищник, вроде куницы… Петровна туда точно не ходит, потому что не может.
– Точно не мелкий. Там еще собака была.
Лысый замолчал. Потрогал свое ржавое полотенце на плече и сказал как в кино:
– Ты только не пугайся…
– Верный способ напугать!
– … но, кажется, она действительно хотела открутить мне голову. У нее рука соскользнула.
– Ты сказал «рука»?
– Пальцы длинные.
– И