Распрощалась Ольга со своим девичеством, потеряла в миг свою силу богатырскую, да проснулась в ней другая сила – бабья. И не думала она, не гадала, что так любо ей будет с мужем ночевать-дневать. Да ушло то время мимолетное, стал давно уже муж стар, за желаниями жены ненасытной не поспевал. Реже дома он бывает, все по землям своим скачет, дань сбирает – лишь бы в спаленку молодуха не зазвала. А княгиня Ольга о ласке мужниной только и вздыхает, о наследнике, сыне Святославе и не вспомнит.
Вот опять ближе к осени пришел на княжий двор хазарский посол. Страх нагнал на Киев такой, что дрожали листы на деревах, а зачуют его псы – разбегаются. Говорит посол такие слова князю Игорю:
–– Плохо дань платишь, русский князь. Задолжал ты хазарскому хагану – чем расплачиваться будешь? Если даже весь Киев во полон увести – и то мало.
Задрожал Игорь от страха, отвечает:
–– Есть вещица у моей ненаглядной жены из Царь-города, стоит больше она, чем весь Киев – ожерелье дивное, волшебное. Ты возьми его, дорогой посол, вместо дани за десять лет, порадуй великого хазарского хагана. А с женою я теперь договорюсь.
Засмеялся посол во всю глотку, донеслось до Игоря его дыхание смрадное:
–– Ожерелью тому и впрямь цены нет – ничего оно не стоит. Изготовили его искусники из далекой поднебесной империи. Вместо золота там бронзы сплав, вместо камешков драгоценных выдутые стеклышки. Подарил то ожерелье царьградской царевне ее суженный, а затем возьми и в битве погибни. Потому и дорого оно ей было памятью, да не стоит оно и выеденного яйца.
Попритих Святогор, сгорбился, да подумал, врет хазарин. Раз он, Игорь, смог жену свою победить только с помощью ожерелья, знать, и впрямь для одних простая вещь, пустяк, для других – волшебная.
А хазарин свое гнет:
–– Отправляйся-ка ты снова на Царьград, да не за стекляшками, а за данию большой, настоящей, что и должен был ты взять по праву. Сам поживишься и с нами расплатишься.
–– Не поеду! – Игорь закричал. – Сколько вынес я в тот раз не передать. Подождите вы с данью. Скоро вырастет мой сын Святослав, он великим будет ратником, он и дань возьмет с Царьграда, и славу.
А хазарский посол Игоря не слушает, развернулся и ушел, мол, его, посла, слово – последнее. В те поры не могла Хазария ждать, когда малый Святослав подрастет. Напирали на хазар греки, проиграли им хазары несколько битв, готовы были уже сдаться. А коль войско русское нападет на Царьград, то, глядишь, будет опять отсрочка. Да не знал о том князь Игорь.
Делать нечего, велел он новому войску сбираться. Сам сказался старым да немощным, поставил во главу рати мужа славного, воеводу Свенельда. Того самого, коего еще Олег Вещий с вестью обманной в Киев отправил. Возмужал Свенельд, окреп, у Игоря доверием пользуется.
И пошел тот Свенельд на Царьград. Греки в ужасе разбегаются, помнят русские корабли, что в огне не горят, да невдомек им, что в воде они тонут. А Свенельд беспощадный