Через мгновение Васька пришел в себя, открыл глаза. Ему потребовалась секунда времени для того, чтобы осознать, что он сейчас стоит, уткнувшись носом в стену здания вокзала, почему-то горько плачет! Проходившие по перрону люди с сочувствием посматривали на молодого красноармейца, стоявшего и плачущего у стены вокзала. Один работяга в кителе железнодорожного стрелочника, проходя мимо хлопнул Ваську рукой по плечу, сочувственно поинтересовался:
– Здоров ли ты, паря?! Может нашу вокзальную фельдшерицу к тебе позвать?
– Спасибо, батя! Со мной все в порядке! Сейчас немного постою, приду в себя и далее потопаю!
– Вот и молодец! – Сказал железнодорожник.
Он тяжело вздохнул, и тут же скрылся в толпе военных, гражданских лиц, толкущихся на перроне Московского вокзала. Васька же отошел от стены, на секунду задержался, чтобы в полной мере ощутить, как прежняя сила и знания вливаются в него, в его головной мозг! Он тут же попытался вызвать своего симбионта Альфреда Нетцке, но тот опять-таки не отозвался на его мысленный зов. Альфред, видимо, все еще находился в отключенном состоянии. Внутри себя Васька почему-то был уверен в том, что его немецкий друг, по-прежнему, в нем пребывает, что рано или он проснется. С Альфредом ему будет гораздо легче разобраться во всем том, что с ним в данный момент происходило.
В этот момент Васька подошел к дверям привокзального буфета, открыл дверь и переступил его порог. Буфет имел небольшой зал на пять столиков для посетителей. Зал не освещался, только на стойке буфетчицы горела керосиновая лампа, столики освещались едва светящимися плошками. За столиками сидели три или четыре человека, они что-то ели, опасливо поглядывая по сторонам.
Подойдя к стойке буфета, Васька собственными глазами убедился в том, что в буфете ничего, помимо консервных банок «Килька в томате» и серого хлеба, не было. Голод не тетка, парень решил на имевшиеся в кармане полушубка рубли купить две банки рыбных консервов, полбатона серого хлеба. За буфетной стойкой работала очень тучная не очень молодая женщина, она участливо взглянула на Ваську, без слов выложила перед ним две консервные банки «Килька в томате», полбатона