Эх, быстрее бы от них избавиться!
– Чэрэз пятнадцать киломэтров «Кабанья тропа». Там вкусно кормят. Но шашлык нэ бэри, нэ умэют там дэлать шашлык. Вот мой дядя…
– Махмуд, следи за дорогой, – устало оборвал мужчина и закрыл глаза. – Тропа так тропа. Поехали.
Обиженный таким наплевательским отношением, водитель замолк и добавил звук в шипящей магнитоле. Вот хрен этому парню, а не полное молчание.
«Белый снег сияет светом. Чёрные глаза. Осень повернется летом. Чёрные глаза!» – запел Айдамир Мугу под звуки лезгинки.
Эта песня немного успокоила Махмуда, и сидящий рядом человек не казался таким уж страшным. И девчонка сзади… Ну да, немного с придурью, но вроде бы тихая.
– Как же резки звуки орочьего языка. Они просто разрывают мой музыкальный слух. О, будь так добр, многоуважаемый гоблин, заставь замолчать свою волшебную шкатулку, – раздался сзади голосок.
Водитель видел, как в усмешке скривились губы пассажира. Ну ладно, кто заказывает дорогу, тот заказывает и музыку. Пошли они… Вот уже второй раз Махмуд успел покаяться, что остановился возле голосующей пары. До деревянного дома с выцветшей вывеской «Кабанья тропа» они ехали под свист ветра.
Пыльная кабанья морда – вот первое, что встретило трех людей, когда они вошли в деревянное пространство кафешки. Казалось, что морда зловеще ухмылялась и выбирала того человека, на которого рухнет в скором времени. На правом пожелтевшем клыке блестело алюминиевое колечко от пивной банки – кто-то из посетителей обладал специфическим чувством юмора.
Восемь тонконогих столов с повидавшими жизнь столешницами пустовали в ожидании гостей. Стулья напоминали скелеты рыб с плашками сидений. За стойкой бара пялилась в экран телевизора женщина лет сорока. Волосы на голове напоминали комок спутанной медной проволоки, про возможное существование талии хозяйка кафе давно уже не вспоминала.
С кухни доносился шум льющейся воды и звяканье стекла. Сквозь пыльные окна проникали солнечные зайчики и лениво гонялись друг за дружкой по небольшому залу. Пахло кислыми щами и подгоревшей яичницей.
Гисталиция же видела огромную корчму. Видела голову дракона на входе. Дракон был Тильмеррский, огнедышащий. Только самые отважные воины с прокачанными скиллами могли выйти против такого. Ещё маги выходили, но они предпочитали не трогать драконов, ибо у ящеров была неприятная привычка мстить за гибель сородичей.
Пол усеян свежими опилками, дубовые столы можно использовать вместо таранов. В камине на вертеле подрумянивался поросенок, аромат настолько силен, что Гисталиция пару раз сглотнула. Они сели на широкую лавку: эльфийка, маг и гоблин. Странная троица, но в мире Эмульсдара и не такое можно увидеть.
– Что угодно досточтимым господам? Скоро будет готов поросенок под медовым соусом, а покуда позвольте