– Мужики. У всех ли достаточно патронов? Сколько есть стволов?
Спасенные, способные держать оружие мужчины – десять вооруженных человек и я. Целый отряд, если посмотреть, но если они разбредутся, то перестреляют друг друга.
– Отлично. Автобус без команды не покидаем. Занимаем круговую оборону и готовимся забрать последних из города. Всем приготовиться. Я понимаю, что никто из вас в людей не стрелял, но знайте: те, кто на нас напал уже не люди. Это звери. А их вы стрелять умеете. Будьте готовы ко всему.
На подъезде, Мария выключила фары и вывернула из-за угла как можно тише. У дома Стетсонов бегают люди с факелами, но дом не горит. Слышны выстрелы. Мария резко давит на газ, и тяжелая машина набирает ход, до дома не более ста метров. Выстрелы. Один из факелоносцев падает. На автобус никто не обращает внимания. Стреляют из дома.
– Всем приготовиться, Огонь по команде! Мы должны спасти их!
Секунды превращаются, в часы, я сжимаю оружие. Выбираю цель, стрелки волнуются, видно, как дрожат их руки. Дети и женщины лежат в ужасе на полу. Мария, не снижая скорости приближается, похоже она не собирается тормозить. Уже видны лица нелюдей. Они раскрашены кровью и в глазах их пугающе отражается свет факелов. Индейцы! Они слишком поздно замечают машину. Мария с хрустом сбивает двоих и резко тормозит. Автобус идет юзом и останавливается.
– Огонь! Огонь! Огонь! Вижу, что вокруг дома не больше десятка индейцев. Все вооружены топорами и ножами, отлично! Разряжаю свой ремингтон в дальнего, выводя из ступора остальных стрелков. Град свинца обрушивается на нападающих, и они с факелами падают замертво, озаряя снег.
– Стивенс, Джонс. – Я показал на самых крепких парней в нашей команде, – Вы со мной.
Быстро осмотрелся: Мария. Ты цела?
– Да дорогой. – женщина вытерла пот со лба.
– Стетсон не стреляй, Это Дин! Мы за тобой.
В доме шорох. На улицу выбегает девочка, лет десяти в домашней одежде. Вся в крови.
– Помогите, Помогите, папе плохо. – Девочка плачет, растирая сопли и кровь.
– Укройте ребенка. Люси ты? Что с тобой? В доме чужие есть?
– Нет. Уже нет, папе плохо, помогите. Она бьется в рыданиях.
Женщины забирают Люси. Надо заходить, я медленно подхожу к краю двери и заглядываю. Хозяин дома лежит в прихожей. Из груди торчит нож, рядом сидит его жена, сжимает древнюю “горизонталку”. Она явно не в себе. Их младшая дочь