Молодой человек непримечательного вида похлопал себя по груди и бёдрам, заставляя собраться. Этот приём он заимствовал у своего отца, Великого Магистра, к слову, одного из Восьми. Конечно же, родным отцом тот ему не был, так как возраст почтенного мага был немногим меньше Единого мира, однако юноша свято чтил своего отца, уважал и, да, пытался во всём ему подражать, не всегда осознанно. А как же иначе, если тебе только семнадцать лет?! К тому же все друзья и одногруппники, да и вообще многие его сверстники, все боготворили его отца.
Когда-то Восемь были первопроходцами, исследователями. И их действительно было восемь. Сейчас же, много веков спустя, среди живых пребывали только четверо, двое из которых уже и не помнили своего имени. Что уж говорить о заклинаниях.
Началось! Стены комнаты начали перестраиваться. Хитрые механизмы, подпитанные магией мастеров-банемидов, передвигали каменные блоки в стенах, с едва уловимым скрежетом, высвобождая металлические трубки, которые устремлялись своими раскрытыми в молчаливом возгласе ртами к испытуемому.
Перископы иллюзий.
Он слышал о том, что довольно-таки часто именно они являются первым испытанием, но до последнего надеялся на что-нибудь попроще, ведь нередко умелые и целеустремлённые выходцы из Академии спотыкались именно о них и возвращались к снисходительным улыбкам учителей и смешкам студентов-одногруппников, по неопытности своей уверенных, что они, вне всяких сомнений, справились бы уж точно!
Перископы иллюзий традиционно делались из трёх материалов – металла, стекла и камня. Каждый тип оказывал воздействие на определённый мыслеплан. Любому в Едином мире известно, что мысль формируется и одновременно существует в трёх плоскостях, смежных и имеющих весьма зыбкие границы. Однако же далеко не все способны отделить один мыслеплан от двух других и удержать мысль неизменной. По большому счёту именно этому и учили в Академии.
Молодой человек стиснул зубы и сконцентрировался. В его голове нарастал шум. Предстояло же ему произнести восемь заклинаний с использованием четырёх стихий (воды, земли, огня и ветра), по одному на каждую в отдельности и по одному, связав несколько стихий.
На поясе ученика всегда имелись все необходимые компоненты, требовалось лишь освободить разум и провести цепочку мысли через все мыслепланы, не изменив её целостности. В противном случае заклинание не удастся, и он зазря истратит ограниченные в количестве компоненты (как-никак экзамен, запасных не выдавалось).
Металлические трубки Перископа иллюзий начали вибрировать, издавая тихий гул. Они были из стали, хотя вне Испытаний использовались более благородные металлы, вроде золота и серебра, ведь проводимость последних куда выше. Однако новичок в магии никогда не смог бы противостоять текущей по таким трубкам силе, ввиду этого обстоятельства на Испытаниях использовали железо и его производные.
Цель этих перископов заключалась в том, чтобы воспрепятствовать прохождению заклинания через так называемый передний мыслеплан – «очевидный». Даже если глаза закрыты, то именно на нём возникают картины прошлого, образы предметов и людей и прочее, постоянно сменяющееся, перетекающее друг в друга, покуда человек способен мыслить. Перископ иллюзий в свою очередь захламляет этот мыслеплан, усиливая поток ненужных мыслей. В Последней Войне, поразившей и едва не уничтожившей Единый мир, золотые перископы очень сильно испортили жизнь боевым магам.
Ловко вынув из кармана фляжку с морской водой, юноша свинтил с неё крышку и полил себе на ладонь, произнося магические комбинации слов, призванные усилить мысль. Он решил создать дождевое облако. Шум в голове возрос в разы, как только он об этом подумал. Перед ним возникло множество видений. То, к чему он стремился, чего желал, что внушало страх и сомнения.
Однако мысль его была крепка и, набирая силу, уверенно проходила сквозь все три мыслеплана. Лишь единожды она дрогнула и чуть не расщепилась, когда в его голове возникло неожиданное видение Рамиллы, девушки из Академии, в которую по собственному разумению он был безнадёжно влюблён.
Наблюдавшие за испытанием эквиллы заметили эту секундную слабость и настроили перископы на этот поток мышления, уверенные, что пылкое подростковое сердце возьмёт верх над разумом, как это часто происходило многие годы на тысячах Испытаний.
Однако этот юноша был не таким, как все, уже потому лишь только, что рос под попечительством Великого Магистра, а это подразумевает нешуточное тщеславие и целеустремлённость.
Он соткал облако, пролив дождь на каменные плиты, которые тут же впитали влагу, не оставляя возможности использовать её вновь. Затем было маленькое торнадо, слабый пучок искр в воздухе, разросшийся в размерах камешек. Огонь и земля давались ему с трудом, но он справился, а разум его был чист и свободен от воздействий извне.
Первый этап он прошёл почти что на отлично, как подметили довольные наблюдатели. Но впереди были ещё два, требовавшие больше усилий. По два межстихийных заклинания на каждом этапе.
Снова стены стали перемежаться, блоки сдвигались и разбегались, и вот на смену металлическим трубкам