– Ты изменился с последнего раза, как я видела тебя, – заметила она тихо. – Что-то произошло?
Под пытливым взглядом сестры Иван смутился, и быстро отвернувшись от зеркала, выпалил:
– Прошу дай мне небольшое зеркало, чтобы я мог бриться у себя.
– Неужели хочешь зверям понравиться? – удивилась Мария.
– Если тебе жаль для брата зеркала так и скажи! – тут же обиженно заметил он.
– Дело не в этом, – тут же заметила Мария, внимательно вглядываясь в его большие темно-зеленые лучистые глаза. – Я вижу, что ты изменился. Почти семь долгих лет ты жил нелюдимом и не вылезал из своей избушки.
– Ты знаешь, я не мог поступить иначе.
– Знаю. Но все эти годы, ты жил как простой мужик, в глухой чаще и даже не помышлял побриться. Отчего теперь ты решил привести себя в порядок? Я не понимаю. Я помню, каким ты был раньше, до всех тех событий, – она чуть помолчала, и с любовью глядя на Ивана, добавила. – Я слишком хорошо знаю тебя братец. И отчего-то мне кажется, что здесь замешана женщина. Но ведь в лесу не водятся женщины? Только зверье? Ведь так?
– Так, – буркнул недовольно Иван. – Я знаю, что ты больно умна Маша, но сейчас твои догадки не верны. Просто я устал быть дикарем и решил немного поменять свою жизнь. К тому же я очень голоден, а ты словно пытаешь меня.
– Извини, братец, сейчас!
Мария выскочила из спальни, подхватив длинные юбки.
Иван бросил взгляд на туалетный столик сестры, и заметил густую, щетку для волос. Затем немого полазив, он нашел там же духи с приятным запахом и небольшую коробочку с пудрой. Всем этим он пополнил свою суму и к приходу Марии, как ни в чем не бывало, уселся вновь в кресло.
– Все уже спят. Нашла только уху, да курник, – пояснила девушка, ставя на небольшой столик у окна поднос с едой.
Иван присел на предложенный стул и с аппетитом принялся за еду. Сестра с любовью смотрела на брата и спустя некоторое время спросила:
– Ты еще не надумал вернуться в столицу? Дядя говорит, что там вполне безопасно и буря улеглась.
На эти слова сестры Иван подавился и сильно закашлялся. Мария начала стучать его ладошкой по широкой спине.
– Пока нет, Маша, – ответил он глухо. – Возможно вскоре, я и решусь на это. Но не теперь, – добавил он, вмиг представив образ темноволосой девушки в своей постели. И думая о том, что пока Катюша находиться в его избушке в чаще леса, у него есть возможность завоевать ее и сделать своей. И лишь потом, после того как она полюбит его и станет его возлюбленной, он постарается устроить их жизнь наилучшим образом и возможно в столице. Но никак не раньше. Ибо он дико боялся того, что если Катюше вдруг удаться выбраться из его избушки раньше, то она вполне может ускользнуть из его рук. Поэтому единственной дорогой на свободу для Катюши было ее полное подчинение ему, как душевное, так и телесное. – Ибо моя жизнь меня вполне утраивает.
– Дело твое, – пожала плечами