Сон ширился и не имел конца —
Лишь образ твой являлся центром мира,
Стянув к себе все стрелы и лучи,
Но взгляд, обманут, устремлялся мимо,
Теряясь в нём, как светлячок в ночи.
Фонари
Вечер… Пора разноцветных стёкол.
Город бросает в Неву огни.
Виделся долгим, но вот истёк он —
День, как и все истекают дни.
Дождь, омывающий шумный Невский,
Множит горящих голов полки,
И фонари с заунывным треском
Смотрят на капли, что так легки:
Капли летят, повинуясь ветру,
В лужи и тёмные воды рек;
А фонари – это звёзды, крепко
Вбитые в землю, – их кончен бег…
Но и к свободе померкла зависть:
Им, проживающим век под ней,
Звёзды на небе уже казались
Лишь отраженьем земных огней…
А потому не бегут из плена —
Видно, обратной дороги нет:
Гаснут, лишь утро придёт, смиренно
И, загораясь, не верят в свет.
«Горят прибрежные огни…»
Горят прибрежные огни,
Дрожа над волнами в тумане.
Скажи, зачем они так манят,
Зачем так дразнят нас они?
Так пролетают мимо дни,
А мы глядим, не понимая,
Куда; и волны поднимают
В душе вопросы лишь одни.
Ведь этот мерный шум прибрежный,
Дарующий сердцам надежду, —
Он вечен, неостановим…
А мы, в солёных брызгах ночи,
В огнях, подобных многоточью,
В последний раз над ним стоим.
11088
Одиннадцать ноль восемьдесят восемь —
Вагона номер, а над головой —
Зима, вполне похожая на осень,
Где мерный шум дождя и ветра вой.
Я складываю цифры по привычке,
Но разница не слишком велика:
Один и восемь, снова. Лучше вычти
В попытке не заметить, как легка
Закономерность, что лежит в основе,
Для каждого определяя роль…
Пересчитал: семь человек в вагоне.
Конечная, и в результате – ноль.
Rendez-vous
Это было, когда занимался рассвет
После ночи, что нашей была.
Помню, ты, получив долгожданный ответ,
Замерла, как снежинка бела.
Окромя белизны у снежинки отняв
Её хрупкость и холодность враз,
Ты, как будто готовилась день ото дня,
Ограничилась парою фраз —
Парой фраз, но отборных и точных, как нож
В никогда не дрожавшей руке, —
И, оставив его с указаньем «Не трожь»
В моём сердце, пошла налегке.
«Ну, чего тебе, – думаю, – сам виноват,
Значит, так вот теперь и ходи.
Неудобно, должно быть, других целовать
С этой штукой, торчащей в груди.
Да